Прикрыв глаза, Сайтанов наслаждался лестью. Кто-то почтительно остановился рядом.
– Что, Айнди? – Сайтанов назвал имя подошедшего раньше, чем открыл глаза: за многие годы Айнди стал ему ближе брата, ближе жены; пожалуй, за исключением сына, не было роднее человека – верного, знающего все тайны.
– Говорил с реутовскими. – Айнди присел на освобожденный для него стул. – Клянутся, что к убийствам наших людей они не имеют никакого отношения.
Голоса в зале стали еще громче. Барабанщик тихонько постукивал палочками, оркестранты выжидательно смотрели на тамаду, тот на хозяев. Сайтанов сделал разрешающий знак рукой, оркестр грянул.
– Все же ты полагаешь, что это личные разборки, из-за бабы?
– Вечером буду знать наверняка, – уверенно ответил Айнди.
– Хорошо.
В дальнем конце зала кто-то из молодежи пустился в пляс, гости в такт хлопали в ладоши. Сайтанов засмотрелся на танцующих. Сидящая рядом невеста спросила – тихонько, робко, но несмотря на музыку и шум, Сайтанов расслышал:
– А где Руслан?
Сайтанов и Айнди посмотрели друг на друга. Айнди посуровел, двинулся вдоль стены. Сайтанов не выдержал, поспешил следом.
Сразу за дверью Айнди чуть не споткнулся об охранника – тот сполз вдоль стены, и кровавая дорожка на панели отмечала его последнее движение. Руслана он заметил не сразу: он лежал наполовину в коридоре, ведущем из комнаты, и из-за портьеры, закрывающей выход, торчали только ноги.
Не веря, надеясь на чудо, Айнди перевернул тело и бессильно уронил руки – вместо лица была кровавая каша. Застывший на мгновение Сайтанов опустился на колени и прохрипел обреченно:
– Сын! – Он словно оцепенел.
Айнди, побледневший, ведь Руслан вырос на его глазах и он любил его не меньше племянников, поспешил в зал приказать, чтобы перекрыли все выходы. Когда он появился в дверях, невеста обожгла его счастливым взглядом – всякое движение в той комнате, куда ушел ее любимый, казалось ей, связано с ним, связано с радостью, – бедная, она еще не знала, что уже овдовела.
– Утром Лавриков решил взять дело себе, а сейчас передумал. Почему? – спросила Рябинина.
После совещания они с Олегом остановились у входа в ОВД.
– Наиболее простые дела забирает себе начальник. Раскрываемость соответственно у него выше. Полезно для карьеры.
– И Лавриков так делает? – воскликнула Ольга.