Эдик Гудава лыбится навстречу.
– Что, Костик, один-один?
На мой довоенный еще прокол намекает, чтоб сделать менее болезненным свой. При посадке здесь. Самолюбивый, как и все они. М-да… Небось Петровичева шарашка весь день и всю ночь. Раз вся четверка готова. С Эдиком же Костик давно на «ты». В обе стороны. Рубаха-парень. На грузина не очень похож. Высокий, плечистый, волосом рыжеват, только медальных статей нос чуть крупноват, да и прочие черты лица под стать. Говорит без акцента, разве что когда колориту добавить хочет. Впрочем, он и не грузин. Мингрел. А мать так и вовсе русская. На «ты» же, потому как у Костика с ним общие похождения были. В Белогорске еще. По женской части, до которой Эдик великий охотник. Только, в отличие от Петровича, довольно разборчивый. Без грубости, впрочем, и хамства. Цветочки, ухаживания… Чуть на губу[99] тогда не загремели на пару, за что – нет времени вспоминать. Как убегали по крышам да закоулкам и все такое прочее. Летчик, впрочем, отличный. Сбитыми на Халхин-Голе еще отметился, потом в Финляндии, да и здесь уже есть. Причем как раз «худого» уговорил, если память не изменяет.
Теперь вместе шагаем к своим «мигам». По травушке-муравушке. Сапоги мокрые и низ комбеза от росы – насквозь. Петрович и Ко сняли уже с двух маскировку и заканчивают подготовку к взлету. К «якам» неподалеку вся толпа гражданских галопом протопала. Тоже готовить будут? Кому? Пока рассаживались по кабинам, подбежал коренастый капитан в летном. Что-то сказал Эдику и тут же умчался к «якам». Тот сделал мне знак рукой – мол, ждем пока – немного. Ждем. Тем временем рассвело, день, похоже, опять будет погожим. На радость немцам и на беду нашим сухопутчикам. Под тарахтенье слабеньких движков взлетают один за другим У-2. Пара. Все, что осталось. От легкомоторной авиации двух иап – нашего и 123-го. Не так уж и мало. Имея в виду обстоятельства. Сразу за ними, с серьезным таким ревом, в небо пошли И-16. Сопроводить. Возле «яков» суета. Похоже, тоже готовят сразу пару[100]. Точно, тот капитан шагает прямо к «якам», следом подходит майор Сурин. Комполка. Наверное, готовился, изучал уже. Новую матчасть. А может, даже и облетать успели. Раздобыли тогда еще где-нибудь трошки бензинчику высокооктанового, и исполнили. Теперь пригодилось. «Яков» насчитываю восемь машин. Целых. И при посадке видел разбитые, кажется, четыре. Фролов, царствие ему небесное, говорил про двадцать. Остальные восемь, значит, где-то прячутся. До фига ж летать придется тудоть-сюдоть.