- Это редкость, - сообщил нам Конан, когда мы поделились с ним
впечатлениями от города и его обитателей, - Здесь орки
цивилизованные, привыкшие общаться с представителями других племён
и рас. Так что, - тут он хмыкнул ехидно, - настоящую естественность
в исполнении орков вы ещё не видели. Стошнить может от их
естественности.
- Это как? – Влезла в разговор Милена, прижимаясь к
любовнику.
- К примеру – есть разумных в большинстве орочьих племён грехом
не считается и более того – даже если один из них воспитан людьми,
гномами или хоббитами, то тяга к мясу разумных всё равно
сохраняется.
Девушка позеленела слегка – у людей в большинстве Миров на
каннибализм было жесточайшее табу, редкие исключения составляли
племена дикарей да представители каких-то деструктивных и потому
преследуемых культов. Как-то так сложилось, что жертвоприношения
считались делом естественным, а вот каннибализм – нет…
- Пф…, - выдохнул сид и ласково сказал Милене:
- Понимаю, что неприятно звучит, но такие вещи стоит знать – мы
всё-таки путешествуем по их землям.
Та сглотнула и закивала…
- Знаю-знаю, это я так… минутка слабости.
- А вообще, - так же мягко продолжил Конан, - такие вещи
не надо пропускать через себя. Знать – да, необходимо. Но не стоит
смотреть на них сквозь призму каннибализма, не то даже невинные
обычаи могут казаться вам столь же жестокими и отвратительными.
Принимать во внимания – да, относится настороженно – обязательно.
Настороженно – не только и не столько потому, что они
каннибалы.
Сид нахмурился, явно пытаясь подобрать наиболее подходящие
слова. Его рука начала играть с серёжкой в левом ухе – давно
знакомая привычка.
- Каннибализм орков… это маркер, понимаете? Они чётко
показывают, что они отличаются от остальных не просто внешним видом
или воспитанием. Отличии в генетическом коде, в Душе. Надо
понимать, что они не хорошие и не плохи, они ДРУГИЕ. Такие привычки
на не шокируют у животных, но шокируют у разумных. Вызывают
неприязнь прежде всего потому, что они вроде как похожи на нас. А
потом раз! И всплывает что-нибудь этакое, ломающее созданную нами
иллюзию. В итоге шок, неприятие и как итог – неприязнь или
отвращение.
Преобразование Милены шло постепенно: сейчас не было
необходимости устраивать «гонку», как в случае с Эрой. Девица
получилась на заглядение – Майя вместе с Конаном (а он – лицо
заинтересованное) лепили настоящую красавицу. Лепили не только в
буквальном смысле, но и в переносном – учили танцам, песням,
«ставили» голос, походку… Но тут большую часть лепты внёс Конан –
всё-таки географ с колоссальным жизненным опытом.