– Попробуйте еще повспоминать, – сказал он. – Подумайте. Все, что вы ни вспомните, может принести пользу расследованию.
– У меня на дробовик лицензия, – сказал Нюстрём, провожая его к машине. – И я в вас не целился. Хотел только напугать.
– Это вам удалось, – сказал Валландер. – Но я думаю, вы можете спать по ночам спокойно. Грабители сюда не вернутся.
– А вы смогли бы? – спросил Нюстрём. – Вы смогли бы спать, если бы ваших соседей зарезали, как на бойне?
Поскольку Курт Валландер не знал, что ответить, то предпочел промолчать. Поблагодарил за кофе, сел в машину и поехал.
Черт знает что, думал он. Ни следа, ни зацепки, ничего. Только этот Рюдбергов узел и слово «иностранный». Двое стариков, никакой антикварной мебели, никаких денег в кубышке, убиты так, будто это не просто ограбление, а убийство из ненависти или из мести.
Что-то должно быть, размышлял он. Что-то должно быть необычное в этих двух стариках.
Если бы лошади умели говорить!
Эта лошадь… Что-то его беспокоило, хоть он и не мог понять что. Но он был достаточно опытен, чтобы не оставлять свое беспокойство без внимания. Что-то там не то с этой лошадью.
Без четырех минут восемь он затормозил у здания полиции в Истаде. Казалось, ветер еще усилился, теперь он налетал порывами. Хотя, похоже, стало немного теплее.
Только бы не пошел снег, в который раз подумал он. Эбба была на месте. Он кивнул ей:
– Рюдберг пришел?
– Он у себя, – сказала Эбба. – Уже начали звонить. И телевидение, и радио, и газеты. И шеф полиции из Мальмё.
– Попридержи их еще чуть-чуть, – попросил Курт Валландер. – Я должен сначала поговорить с Рюдбергом.
Прежде чем идти к Рюдбергу, он зашел к себе и повесил куртку.
Кабинет Рюдберга был в том же коридоре, что и его. Он постучал в дверь и услышал в ответ невнятное бурчание.
Когда он вошел, Рюдберг стоял и смотрел в окно. Вид у него был невыспавшийся.
– Привет, – сказал Валландер. – Принести кофе?
– С удовольствием. Только без сахара. Я с этим завязал.
Валландер взял в столовой две пластмассовые кружки с кофе и направился к Рюдбергу.
Но у дверей он остановился.
Как же все-таки быть, подумал он. Что делать? Держать в секрете ее последние слова в так называемых интересах следствия? Или все открыть прессе? Как быть?
Не знаю я, как быть, подумал Валландер с раздражением и толкнул дверь ногой.