– Собрался уже. Чемодан упаковал и закрыл. Вещи наши сложил. Осталось вот – несколько полотенец, но они туда не влезают, – послышалось из комнаты.
– Молодец-то, какой! А ты ел? Я тебе утром оставила на плите… – настроение у Женьки поднялось. Она всегда чувствовала себя лучше и увереннее, когда возвращалась домой, в свой мир, в мир наглухо закрытый от чужих, построенный по её правилам, в соответствии с её желаниям и по её возможностям, пусть и очень скромным, где доминирующим правилом, к сожалению, было правило жёсткой экономии. Мир, где всё было просто и рационально, уютно и всё находилось под рукой.
Ну и пусть, что здесь нет роскоши и ярких, модных, дорогих вещей! Хотя, что душой кривить, иногда, стоя напротив витрин и с интересом разглядывая понравившуюся, изящно подсвеченную вещь, хотелось побаловать себя элегантной безделушкой, но, присмотревшись повнимательнее к ценнику, подвешенному на тонкой ниточке, Женька начинала удивленно оглядываться по сторонам в надежде, что и другие обратят внимание на сию глупость. Вот это, пусть и кругленькое и на изящной ножке, но за столько!.. Однако всем проходящим выставленный за стеклом предмет был неинтересен, никто не останавливался рядом и не округляя глаза от удивления и возмущения, не бормотал, что мир сошёл с ума, что все спятили и жадности человеческой нет предела. Люди с озабоченным видом продолжали спешить мимо по своим делам, и Женька, поёжившись от смущения и от ощущения своей крохотности и беззащитности перед теми цифрами, выведенными аккуратным подчерком на куске картона, молча отворачивалась и уходила прочь.
Пусть обстановка в квартире была скромной и даже бедной. Не важно! Добровольным оценщикам вход сюда закрыт, потому что здесь, в этой маленькой квартирке, единственными хозяевами были они с Колькой, и никто другой не имел права указывать им как и что делать, никто не осмеливался указывать им когда начинать и во сколько заканчивать, никто не мог поднять здесь голос или, размахивая руками, отдавать указания, рассуждать с самодовольным видом как нужно жить и объяснять, почему это столько стоит. Достаточно того, что ей приходилось терпеливо выслушивать всё это прямо или в потоке сплетен с утра до вечера в конторе. Но сегодня это закончилось, закончилось на время благословенного отпуска. Какое, всё-таки, счастье!