А я не шутил.
После его ухода в палату пришел мой лечащий врач – серьезный мужик лет сорока. По-хозяйски подвинул себе табурет.
– Ну что. Почки ты себе, конечно, посадил капитально. Но еще не все потеряно. Есть выход – пересадить тебе донорскую почку. Такая операция, само собой, стоит денег, но твои родители готовы оплатить ее. Осталось лишь получить твое согласие на трансплантацию.
– А если я не соглашусь?
Врач посмотрел на меня как на идеальное дебильное существо, которое достигло своего совершенства в процессе эволюции.
– Ты что, не понимаешь? Хочешь быть пожизненно привязанным к этому пылесосу? – он кивнул на аппарат, – Или вообще не хочешь жить?
– Не хочу, – спокойно кивнул я.
Минуту он молчал. Потом резко встал и повернулся двери.
– Тебя надо было сначала в психиатрию, а потом только в хирургию, – сердито бросил он на прощание и хлопнул дверью. Я вздохнул и закрыл глаза.
– Скажите, а где лежит Терехин? Ну, который с почками? – резанул мне слух знакомый женский голос за дверью. У меня остановилось дыхание.
– Здесь! – раздраженно ответил голос врача.
Открылась дверь, и на пороге возникла моя родная Аленка. Я слишком давно ее не видел. И не знал, хочу ли видеть.
Она неслышными шагами подошла к моей койке и осторожно села на табурет. А я? Я просто уставился в потолок. Я не хотел повернуть голову и посмотреть ей в глаза. Боялся снова увидеть в них ту бездонную пустоту, навсегда поселившуюся там после ее лечения в «психушке». Или еще хуже – сострадание и жалость ко мне. Она никогда раньше не унижала меня жалостью. Но кто знает, как теперь? А может, мне просто стыдно смотреть ей в глаза. Потому что мы прыгали в высоту еще совсем недавно. Только вот ее сломали, а я сломался сам.
– Как ты? – едва слышно спросила она. Что я должен ей ответить на этот вопрос?
– Я не знаю, – после долгого молчания произнес я, – Хорошо.
– Это плохо, – печально сказала она.
– Почему?
– Потому что когда тебе было не очень хорошо, тебе постоянно хотелось что-то менять. А теперь, раз ты говоришь, что тебе хорошо, значит, тебя все устраивает. Поэтому ты сейчас лежишь вместо того, чтобы прыгать.
– А ты? Ты сама? Разве не ты сдалась первой? Это ведь не я перепахал себе вены! – я задохнулся от возмущения.
– Да, не ты. Ты просто выбрал другой способ, не надо огрызаться. Раньше за тобой этого не водилось, – тихо отвечала Аленка, – Если я один раз попыталась прыгнуть в длину, это вовсе не значит, что ты тоже должен повторить за мной.