–Великий князь, за время твое княжения мы прошли много сражений и войн. Народ наш устал. Но выбора у нас нет. Бегич идет разорить нас либо собрать с нас дань. Послал его Мамай – он не хан, но хочет быть ханом. У себя ему не усидеть. Чингизиды его не потерпят. Купцы генуэзские на Москву его натравливают не один год: и деньги сулят, и людей ему покупают.Рано или поздно Мамай придет к нам сам. Но тогда у него может не быть войска Бегича. Тогда нам будет легче. А заплатим дань, Мамай еще сильнее станет, тогда нам несдобровать. А если проиграем сейчас, то не стоять Москве и нам не быть живу. Даже если Бегич не разорвет нас, соседи добьют. Посему надо собирать всех, кого сможем. И к Олегу Рязанскому посла отправить надо. Если не встанет с нами, то пусть хоть с ордынцами заодно не идет, все легче, – окольничий посмотрел на князя, ожидая его ответа.
Дмитрий Иванович глаз не отвел. Кивнул своему старому другу. Сказал негромко, но как громовое эхо отразилось в палатах:
– Быть по сему!
***
Москва. Кремлевский двор.Один из дружинников делает досмотр небольшой группе ополченцев. Осматривает мешок одного из них.
– А это что? Ты что, на зимовку собрался? Сказано же: идем налегке! Ты бы еще печь с собой прихватил!
Рядом парадное крыльцо двора. У крыльца двое всадников в доспехах княжеских дружинников ожидают третьего, который держит коня за уздечку и слушает склонившегося к нему с крыльца Тимофея Вельяминова.
– Ты аккуратно скачи. Не нарвись случаем на разведку ордынскую.На обратном пути постарайся сам немного разнюхать, но далеко не заходи. Что сказать князю Рязанскому, запомнил? Но запомни и главное: князь Рязанский супротив Орды не пойдет, не сможет он идти воткрытую и сказать тебе этого не скажет. Поэтому твое дело – не просто слушать, но и услышать, если он нам помочь готов. Понял?
– Как же не понять, Тимофей Васильевич. Ты уже третий раз одно и тоже талдычишь.
Тимофей вскинулся. Сжал один кулак.
– Это кто тут талдычит, Проша? Забываться начал?
Проша запрыгнул на коня, не дожидаясь помощи от кулака окольничего.
– Сделаю, все сделаю, Василич!
Развернул коня и погнал к воротам. Двое других всадников ринулись за ним.
– Чистый басурман, тьфу,– и тут же, перекрестив уезжающих вслед, Тимофей вернулся в палаты.
***
Палаты Великого князя Московского. Дмитрий Иванович, обрывая разговор с кем-то из бояр, повернулся к вошедшему Тимофею: