В жизни Милочки произошли радикальные перемены. Она вспомнила, что такое метро в час пик и что творог, который, не моргнув глазом, отпускает плохо говорящая по-русски продавщица из ближайшего гастронома, может быть несвежим. И она вдруг поняла, что не стоит отдавать туфли консьержке, как обычно, а можно будет, пожалуй, сделать набойки и походить в них еще немного. Впрочем, консьержка, отличавшаяся наблюдательностью белорусского партизана и с полувзгляда определявшая рост или понижение благосостояния жильцов, ни о чем и не заикалась.
Милочка, преследуемая призраком голода и отсутствия туфель, посетила биржу труда. Место это ей категорически не понравилось. В кадровом агентстве в большинстве своем работали молодые или средних лет женщины, одетые и причесанные в соответствии с требованиями офисной моды: костюм или юбка, уложенные волосы и макияж. Держались они по-разному – кто-то приветливо, кто-то равнодушно, но в целом их заинтересованность результатом собеседования была видна. Здесь все оказалось иначе. Тетки среднего и старше среднего возраста, одетые в неизменные вязаные кофты и рыночные пиджачки многолетней выдержки, были непробиваемо равнодушны и брюзгливы. Тон разговора – как в незабвенном ЖЭКе или домоуправлении. Милочка, отвыкшая от бытового хамства, растерялась. Она никак не могла понять, что от нее требуется и почему дамы так враждебны. Не получив никаких стоящих предложений и выпав в коридор – обшарпанный и пахнущий супом, – Мила почувствовала, как поднимается давление. Нечасто, но такое случалось. Затылок наливался тупой ноющей болью, в висках стучали молоточки. Надо принять таблетку и лечь. Только вот таблетки дома. О господи! Она зашла в туалет, намочила платок холодной водой и положила на лоб. Женщина, вошедшая следом, взглянула с тревогой:
– Вам плохо?
– Ничего. – Мила жалко улыбнулась. – Давление поползло.
Женщина окинула Милу внимательным взглядом и покачала головой. Потом спросила осторожно:
– Вы здесь работаете?
– Нет, я хотела найти работу.
– Да? И как?
– Вот так… Как-то разговор меня не порадовал. Не пойму, в чем дело, но дамы упорно хотели отправить меня переучиваться на штукатура или маляра.
Женщина хихикнула, потом, увидев, что Мила достает сигареты, спросила:
– Можно?
Милочка протянула ей пачку.
– Вы, наверное, недавно ищете работу?