– Поздно привезли, слишком поздно. Процесс зашел далеко. Диагноз был поставлен неверно, и теперь… Необходима срочная операция. Мы сделаем все, что сможем, но нужно быть готовыми ко всему.
Неверно поставленный диагноз – вот оно что! Врачебная ошибка. В которой, однако, виноват не только врач, поставивший неверный диагноз, а кто-то еще. Там, за множеством дверей, в конце этого бесконечного коридора, умирает мой отец.
– Не имеет смысла здесь ждать. – Хирург чуть повышает тон: мы со своими скорбными лицами ужасно его раздражаем. – Операция может занять больше пяти часов. Идите домой. Все будет известно утром.
– Да, – соглашается мама, но не трогается с места. – Конечно-конечно, мы все понимаем. Диагноз часто поставить трудно. Никто не виноват.
Она ошибается, бедная моя мама, ох, как же она ошибается! Я снова беру ее за руку, но она руку отдергивает.
– Пойдем. – Я поднимаю ее за плечи – плечи дрожат.
– Итак, до утра, – говорит хирург и уходит по коридору.
– До утра, – механически отвечает мама, – до утра, до утра.
Будет ли утро? Кушетка не отпускает, ужасно неудобная, твердая, сделанная на заказ специально для таких случаев. Мы остаемся. Я знаю, кто виноват. Я знаю, что исправить уже ничего невозможно. Напротив висят часы. Мне кажется, я слышу, как они стучат, мне кажется, я вижу, как передвигаются стрелки. Время идет, приближая нас к страшному утру.
Стрелка передвинулась на час. Я явственно ощущаю присутствие некоего третьего. Он здесь, где-то рядом.
– Мне нужно на минуту уйти, – говорю я маме. Она никак не реагирует, напряженно смотрит на часы, она меня просто не слышит.
Поднимаюсь и иду по коридору. Коридор разветвляется на два рукава. Куда повернуть – направо? налево? Как было тогда? Не помню.
Но вот я опять явственно ощущаю его присутствие. Он у меня за спиной. Резко, чтобы застать врасплох, оборачиваюсь. Никого. Нервы на взводе. Его не было здесь. Мне это только показалось.
Возвращаюсь назад. А ведь именно это он советовал мне сегодня в парке – вернуться назад.
Мама все так же напряженно смотрит на часы. Кажется, она даже не заметила моего отсутствия. Стрелка передвигается еще на час. Ничего не происходит.
Отчаявшаяся тишина. Только часы стучат. Я не могу больше ждать.
Двери в конце коридора распахиваются. Мама вскрикивает и бежит навстречу человеку, закутанному, словно мумия, в белое. Я тоже иду ему навстречу, безнадежно, как на эшафот. Вот сейчас зачитают приговор…