Замок уличной двери, распознав мою карточку, впустил меня внутрь. Когда не было электричества, мы пользовались классическим старомодным ключом. Эти ключи должны были стать ненужными, кануть в Лету, но, подобно многим реликтам прошлого, они делали то, чего теперь не получалось у сменивших их вещей: они работали.
Я попробовал включить свет на лестничной площадке, но выключатель снова не работал. Добравшись в темноте до второго этажа и используя в качестве поводыря лестничные перила, дошел до нашей двери, открыл сейфовый и обычный замки, отключил сигнализацию и инстинктивно перевел дыхание.
Запах каждого места говорит сам за себя: запах утреннего кофе и духов, аромат хвойного мыла от отстиранного прошлым летом коврика у входа, длинные рождественские каникулы, купленное совместно кресло, каждая ночь, проведенная с любимым человеком… Все это присутствовало в домашнем запахе, и все это было связано воедино в моем сознании, несмотря на то что наш дом тысячи раз проветривался. Запах был настолько родным, что я автоматически собирался выкрикнуть, что снова дома. Но теперь здесь не было того, кому предназначалась эта новость.
Я занес портфель на кухню, вынул оттуда бумаги и компьютер и положил все это на стол. Потом подогрел овощную запеканку, приготовленную Йоханной в выходные, и сел есть. Двумя этажами выше проживал кто-то из фанатов музыки. Звуки были слабыми, но устойчивыми. Они повторялись так часто, что можно было подумать, что так будет продолжаться вечно – ничто и никогда не сможет их остановить.
Все, что я видел на столе, ощущал на вкус, все, происходившее у меня в голове, снова и снова говорило мне: что-то случилось. В горле застрял слишком крупный кусок, я постарался его проглотить и почувствовал, как он протискивается вниз с таким трудом, что мне вдруг пришлось полностью сосредоточиться на дыхании.
Я отставил тарелку и включил компьютер Йоханны. Кухню заполнил мерный гул машины и мягкий свет монитора. Первое, что увидел на экране, было изображение на рабочем столе: я и Йоханна во время медового месяца десять лет назад.
Я снова попытался сглотнуть.
Нас двое на переднем плане, мы моложе на много лет, а над нами синее небо юга Европы, которое, кажется, можно потрогать руками. Сзади – Понте-Веччио во Флоренции, рядом – громада старинной ровной стены дома и позолоченная, трудно различимая в ослепительных солнечных лучах эмблема кафе на берегу реки.