Теперь, когда девушка в надежных руках, Морган снова мог рассредоточить внутреннее внимание и видеть, что творится дальше чем в паре шагов от него.
«Свидетели нам ни к чему».
Пляжики пока пустуют – ночь прохладная. Но вдруг кого нелегкая принесет. Или принесут. Раннее лето дурманит юные головы, рождает в них иллюзию всемогущества, из-за чего обладатели оных по вечерам вступают в бой с морошковым вином. И нередко оказываются противником побиваемы. Если друзья в состоянии доволочь поверженного бойца до целителя, бедолага заканчивает пирушку в образе ежа. Целители из принципа не приводят таких ребят в чувство манипуляциями с Манной; им всаживают в спину двадцать серебряных игл, а рядом с койкой ставят тазик. Чтоб неповадно было на будущее.
Ниже по течению, обогнув поселок, река низвергалась в порог. Порог прозвали Дровосеком. Мощный треугольный слив в восемь ярдов шириной закручивал внизу воду бочкой, образуя коварный участок с обратным течением. Но главная опасность, за которую порог и получил свое название, таилась в выходной шивере. Проход по ней перевернутым каяком обычно оказывался для судна последним, что прошлым летом в тысячный раз за историю поселка доказала Имандра. Мать ворчала весь вечер, а Морган молча улыбался сестре, вспоминая, как подростком угробил один за другим три отцовских каяка.
За полем острозубых подводных валунов река разбегалась на два рукава. Лодочные останки, которые удавалось выловить, стаскивали на длинный узкий остров между рукавами: высыхая, они шли на дрова для пикников. Именно оттуда доносятся смех и песни – к утру они обычно переходят в нечленораздельные вопли.
«Среди этих ребят могла бы быть и моя дочь…»
Морган до хруста сжал пальцы. Трудно сказать, что мучительнее – думать о том, что безвозвратно утеряно, или блевать желчью. Мучительнее всего сидеть и ждать.
Он сбежал от непрошеных воспоминаний в бумаги, выпавшие из рукава девушки, – дюжины две листов пергамента, исписанные ровным аккуратным почерком. Перебрал, подержал каждый на ладони. И снова только ее отпечатки. Вторая луна еще не взошла, туслый свет единственного серпика не позволял разобрать слова. Можно развести огонь в очаге, но свеча конечно же удобнее… ведь за ней надо идти в хижину.
– Я за огоньком, – вполголоса объявил Морган с порога и, затаив дыхание, навис над плечом Хары.