– Спасибо вам за то, что избавили меня на время от нотаций Эвана. Он помешан на пунктуальности и устроит мне разнос позже.
– Это меньшее, что я мог для вас сделать. Эван показался мне не самым приятным человеком. Когда вы спросили его о той пациентке, он отмахнулся от вас.
В ее глазах промелькнуло что-то похожее на беспокойство.
– Я привыкла. Он может вести себя как самодовольный мерзавец, но врач он хороший.
– Думаю, он немного расстроился из-за того, что это место получил я. Ему советовали выдвинуть свою кандидатуру, но, я полагаю, он посчитал, что у него нет конкурентов.
– Как вы к нам попали?
– Увидел в Интернете объявление о вакансии и отправил свое резюме. Ни в коем случае не хочу обидеть Эвана, но, очевидно, моя профессиональная биография произвела на администрацию больницы большее впечатление, нежели его.
– Точно. Именно поэтому он и не встретил вас с распростертыми объятиями, но, будьте уверены, вы сможете на него рассчитывать.
Бен издал сдавленный смешок:
– Рад это слышать.
Ее губы дернулись, в зеленых глазах снова появился озорной блеск.
– Надеюсь, вы придумали, какую услугу я вам оказала.
Откинувшись на спинку стула, он, улыбаясь, встретился с ней взглядом:
– Скажем, вы предоставили мне пренатальную статистику, касающуюся близнецов. Думаю, это звучит вполне убедительно. В любом случае это лучше, чем объяснять, что утром я принимал душ в вашей ванной, – мягко произнес он.
На ее щеках снова проступил очаровательный румянец, и Бен почувствовал, как в паху у него все напряглось.
– Расскажите мне о больнице, – быстро сказал он, прокашлявшись.
Дэйзи пожала плечами:
– Она и старая, и новая. Раньше здесь был сумасшедший дом для бедняков.
– Какое восхитительное отсутствие политкорректности.
– О какой политкорректости может идти речь, когда отцы и братья, обесчестив своих дочерей и сестер, объявляли их сумасшедшими и запирали навсегда в подобных заведениях, а сами как ни в чем не бывало возвращались к нормальной жизни?
– Какой ужас.
– В действительности здесь был работный дом. Вывеска лечебного учреждения была прикрытием того, что творилось в этих стенах на самом деле. Разве много людей заглядывает в сумасшедший дом? Несчастные, которые за еду выполняли тяжелую работу, умирали, и это оставалось безнаказанным. Но ведь человеческая жизнь раньше стоила не очень дорого, не так ли?