– Ничего не обещай, – выдернув руку из слишком горячих для неё пальцев, сказала Алеврелийя и отвернулась. – Не заставляй снова поверить тебе и жестоко обмануться.
– У одного человека есть особое зелье, способное… излечивать Виализоний.
– Возвращать к жизни, ты хотел сказать?
– Если ты готова отказаться от бессмертия, отречься от тёмного существования и тех преимуществ, что оно даёт тебе…
– Нет…
– Мы можем попытаться заполучить эликсир жизни. Наверстать упущенное время, проведенное в тягостной разлуке.
Алеврелийя долго молчала, а потом повернулась и недоверчиво посмотрела. Понимала, что если погонится за миражами и предаст тем самым Виализоний, то они отомстят им обоим. Они их просто растерзают, а ведь Избавитель может не выдержать её тьмы и бросить на полпути. Она раскаивалась, что вернула его к жизни и призналась в своих чувствах. Срубила под корень дерево ненависти, что столько времени взращивала в себе.
Он живой, а она – мертва. С этим уже ничего не поделать. Если он умрёт, то его просто не станет, а она будет вечно между миром живых и миром мёртвых. Он возненавидит ее за мраморное тело, за небьющееся сердце, за холодное дыхание. И даже в мыслях никогда не осмелится…
– Осмелюсь, – чувствуя опасения девушки, сказал Дарнет, осторожно притянув её к себе. – Ни одну женщину в моем мире я не желал так, как желаю тебя. Живую или мёртвую. Любящую или ненавидящую. Виализонию или человека. Я обречён тебя любить.
Алеврелийя, глубоко вздохнув, запрокинула голову и закрыла глаза. Улыбнулась, когда шероховатые, но осторожные пальцы Дарнета обожгли её спину, а робкие поцелуи оставили ожоги.
Да, существует оборотное зелье, что способно пробудить её от дьявольского сна, но чтобы раздобыть его, им придётся проделать нелегкий путь. Для начала – выбраться из облюбованного девами замка. Если, конечно, Алеврелийя согласится на его предложение.
– Повтори… – в этот раз попросила она, склонившись к нему и скользнув упругими кудрями по лицу.
– Я люблю тебя, – вложил в эту фразу всего себя Дарнет.
– Мне всегда будет этого мало, – так же прошептала Алеврелийя, осознанно окунаясь в обжигающие волны объятий.
– Ты задолжал мне одиннадцать лет признаний.
– Я рассчитаюсь.
Она задержала рвущийся вздох и обвила руками шею Дарнета. Он коснулся губами прохладных дрожащих губ и по её щекам побежали слезы. Казалось, что они разомкнули звено кованой цепи, цепи вечности, высвобождаясь из душивших оков.