(ЗИЛЬБЕРМАН, РЫБА, ЧЕРКАССКИЙ, АНЕСТЕЗИСТКА.)
Зильберман и Рыба сидят на кровати, облокотившись на стеночку. У него в левой руке – рюмка коньяка, правой он гладит её косу.
ЗИЛЬБЕРМАН
Детка, я по тебе скучаю. Поедем в субботу на дачу…
В кабинет без стука заглядывает Черкасский. Зильберман не перестаёт гладить косу. (Все всё знают.) Рыба прекращает ластиться.
ЧЕРКАССКИЙ
Ой. Прости.
ЗИЛЬБЕРМАН
Перестань. Чего хотел?
ЧЕРКАССКИЙ
Заявочку на плановую.
Идёт к Зильберману с бумажкой. У того обе руки заняты. Он кивает на стол. Черкасский кладёт бумажку на стол. Зильберман выпивает рюмку, встаёт, идёт к столу. Читает бумажку.
ЗИЛЬБЕРМАН
Екатерина Алексеевна в курсе?
Черкасский кивает.
ЧЕРКАССКИЙ
Императрица была крайне недовольна твоим отсутствием на планёрке. Беляев волну гнал…
Зильберман хотя и благодушно улыбается (он тут ничего и никого не боится), но ставя на бумажке закорючку, говорит:
ЗИЛЬБЕРМАН
Вова, доносчику – первый кнут.
В дверь просовывается запыхавшаяся анестезистка.
АНЕСТЕЗИСТКА
Пётралексаныч, вас Игорьанатолич кричит!
Зильберман неспешно идёт на выход, напевая под нос. В кабинете остаются Рыба и Черкасский. Черкасский ей качает головой со слегка шутовской укоризной: «ай-яй-яй!» Рыба в ответ только презрительно хмыкает: «кто бы попрекал!»
1-43.ИНТ. РОДДОМ/ОПЕРАЦИОННАЯ ОБСЕРВАЦИИ.ДЕНЬ.
(БЕЛЯЕВ, РАМИШ, СЫТИН, СВЯТОГОРСКИЙ, ОПЕРАЦИОННАЯ СЕСТРА, РОДИЛЬНИЦА, ЗИЛЬБЕРМАН, ЕВГРАФОВ.)
Родильница на столе. Этап: после извлечения плода. Беляев в панике. Сытин и Рамиш – перепуганы. Операционная сестра и Святогорский – молчаливо-укоризненны. Беляев орёт в сторону предбанника:
БЕЛЯЕВ
Петю позвали?! Мухи сонные! Баба под стол стекает!
Заходит Зильберман, прижимая маску к лицу. За ним – Евграфов.
БЕЛЯЕВ
Петя! Тут…
Зильберман заглядывает в рану.
ЗИЛЬБЕРМАН
Прекрасно-прекрасно. Матку затампонируй, иди обвивным, без Ревердена. Не гони в русло лишний тромбопластин.
БЕЛЯЕВ
(К Зильберману)Проассистируй! (интернам)Сдули отсюда нахер!
Рамиш и Сытин пятятся, перепуганные. Зильберман кидает на Беляева красноречиво-укоризненный взгляд, мол, не усугубляй.
ЗИЛЬБЕРМАН
Пошли мыться, Алексей Григорьевич.
Выходят из операционной. Беляев выдирает у операционной иглодержатель, который она уже готова была подать.
БЕЛЯЕВ
Фарабеф держи, дура! У меня всего две руки!
Операционная молча вставляет в рану указанный крючок.