Доротея рассмеялась и сказала:
– Славно, что ты так заботишься о нас, Эдмунд. Но мы приехали не для того, чтобы любоваться видами, и ты это понимаешь.
– И не для того, чтобы посетить все балы, приемы и прочие фривольные увеселения, – подхватила Луиза с такой гримасой, словно по неосторожности разжевала ломтик особо кислого лимона.
– А, вот оно что. В таком случае зачем вы приехали в Лондон, дорогие леди?
Моттон знал ответ, но все-таки надеялся, что ошибается.
Он не ошибся.
– Разумеется, затем, чтобы найти тебе жену. – Гертруда наморщила лоб. – Ты ведь от природы не такой уж бестолковый, Эдмунд. Должно быть, вся эта грязь и копоть засорили тебе мозги.
Он попробовал рассмеяться, но увы… Как-то внезапно он осознал, как чувствует себя лиса, загнанная собаками. Смерть или брак, третьего не дано, других выходов не имеется.
– А я и не знал, что мне нужна жена.
Колоссальной глупостью было сказать такое – он это понял в ту же секунду, как слова сорвались у него с языка.
Гертруда фыркнула; Корделия хихикнула; Доротея расхохоталась; Луиза молча округлила глаза.
– Тебе нужен наследник, Эдмунд. – Гертруда говорила так медленно, словно обращалась к полному тупице. – И потому, разумеется, тебе нужна жена.
– Но я не нуждаюсь в наследнике. Не теперь. Не в этом году. – Он глубоко вздохнул. Он взрослый мужчина. Тетки не могут насильно загнать его в ловушку к священнику. – У меня много времени для решения этой проблемы.
– Ты в этом уверен? – сказала Луиза. – Ты, например, можешь выйти на улицу сегодня вечером, а тебя переедет чья-нибудь карета.
– Спасибо за предостережение, тетя Луиза, но я уже давно научился передвигаться по лондонским улицам и переулкам.
– Это вопрос времени, ведь лондонское уличное движение ужасно.
– Ладно, оставим в стороне зловещие предположения, – сказала Гертруда, – но ты больше не можешь вести беззаботный образ жизни. Тебе уже за тридцать.
Она устремила на него строгий взгляд – недурной прием, если бы только Моттон не был ростом на полфута выше Гертруды.
– А…
– Тебе уже тридцать три, Эдмунд, – напомнила Луиза.
– Точно. – Гертруда подкрепила это слово кивком. – Мы дали тебе три лишних года. Я-то хотела обсудить этот вопрос в день твоего тридцатилетия, но Уинифред убедила меня подождать.
Благодарение Богу за эту малую подачку.
– А где же Уинифред? – спросил Моттон, от всей души желая переменить тему разговора.