натуры уже не находят соответственного им воспитания, а
также воспитателей. Наша культура не страдает ничем
в большей степени, нежели излишком заносчивых поденщиков и обрывков человека: наши университеты являются, против воли, настоящими теплицами для этого вида оскудения инстинкта духа. И вся Европа уже понимает это – великая политика не обманет никого… Германия слывет все более
плоскоманией Европы
[29]. – Я все еще
ищу немца, с которым я мог бы быть серьезным на свой лад, – во сколько же раз больше жажду я найти такого, с которым я мог бы быть веселым! –
Сумерки идолов: ах, кто поймет нынче,
от какой серьезности отдыхает тут отшельник! – Веселость в нас самое непостижимое…
Произведем подсчет: не только ясно, что немецкая культура понижается, но есть и достаточное основание для этого. Никто не может в конце концов расходовать больше, чем имеет – это справедливо относительно отдельных лиц, это справедливо и относительно народов. Если израсходуешь себя на могущество, на великую политику, на хозяйство, на международные сношения, парламентаризм, военные интересы, – если отдашь то количество ума, серьезности, воли, самопреодоления, которое представляешь собою, в эту сторону, то явится недочет на другой стороне. Культура и государство – не надо обманываться на этот счет – антагонисты: «культурное государство» есть только современная идея. Одно живет другим, одно преуспевает за счет другого. Все великие эпохи культуры суть эпохи политического упадка: что велико в смысле культуры, то было неполитичным, даже антиполитичным… У Гёте взошло сердце при появлении Наполеона, – оно зашло у него во время «войн за свободу»… В то же самое мгновение, как Германия возвышается в качестве великой державы, получает Франция, как культурная держава, новое значение. Уже нынче много новой серьезности, много новой страсти духа перекочевало в Париж; вопрос пессимизма, например вопрос Вагнера, почти все психологические и художественные вопросы трактуются там несравненно тоньше и основательнее, чем в Германии, – немцы даже не способны на серьезность этого рода. – В истории европейской культуры возникновение «империи» означает прежде всего одно: перенесение центра тяжести. Уже известно везде: в главном – а им остается культура – немцы не принимаются более в расчет. Спрашивают: можете ли вы указать хоть на один имеющий европейское