Вера в то, что смерть есть следствие колдовства или ошибки культурного героя, выбравшего смертную долю для людей вместо предлагавшегося бессмертия, свойственна многим народам. Этнографы, разделявшие теорию об эволюционном характере развития религиозных верований от примитивных к более развитым, были убеждены в следующем: представление о сверхъестественном происхождении смерти связано с тем, что в древнейшие времена первобытное человечество не наблюдало естественной кончины людей – заболевших и умирающих, которые не в состоянии были передвигаться сами, бросали на временной стоянке. Доступной человеческому опыту была смерть на охоте или в бою.
Данные археологии свидетельствуют, что это не так: уже в каменном веке первобытные люди заботились о больных и увечных, проявляли заботу о мертвом теле. Таким образом, они имели возможность наблюдать естественную смерть. Но суровые условия жизни порождали в первобытных коллективах, стремящихся выжить, жестокие нормы: заболевшего сородича покидали на стоянке, а младенцев, которых не в состоянии была прокормить семья, уносили в безлюдные места и там оставляли. Этот обычай известен в Древней Спарте, где хилых детей сбрасывали со скалы, а также исландцам в раннее Средневековье.
У народов Крайнего Севера, живущих в экстремальных условиях, в том числе у чукчей, был известен обычай добровольной смерти стариков, которые становились обузой для семьи. (В этой связи можно вспомнить разговор двух стариков о добровольной смерти как желанном исходе в повести Ясунари Кавабаты «Стон горы».) Старика должны заколоть (или задушить – на выбор) его ближайшие родственники, а если таковые откажутся – специально нанятый человек. Готовый к смерти сам подставлял обнаженный бок под удар копья. Заранее устраивался поминальный пир, на котором умирающий должен был наесться в последний раз. Старик обещает помогать сородичам с того света, и те просят его при погребении о помощи. Для этого на его могиле закалывали оленей, которые привезли тело, и трижды прогоняли вокруг могилы табуны.