Перестройка оживила отечественную науку. Последовавшая за ней «катастройка» нанесла ужасающий удар по всей русской науке, в первую очередь по прикладной. В области создания фундаментальных теорий, требующей небольших затрат, жизнь продолжает теплиться. Не рискну брать на себя многого и не стану делать общего обзора всех социально-биологических исследований, разрозненно проводимых в нашей стране в конце прошлого – начале этого веков. Приведу лишь один пример. Специалисты из Института геологии докембрия Российской академии наук под руководством профессора В. А. Рудника выявили связь между характеристиками биоты и структурой земной коры. В определенных местах – зонах тектонических нарушений, над подземными потоками, формируются так называемые геопатогенные зоны (пример такой геопатогенной зоны описан в рассказе Н. Гоголя «Заколдованное место»). На этих зонах особый характер растительности, повышенное число определенных заболеваний. Биологические процессы здесь влекут социальные последствия. В геопатогенных зонах повышена частота аномальных форм поведения людей, травматизм, число дорожно-транспортных происшествий. Связь между строением земной коры и социально-историческими процессами оказалась всеобщей. Места, где начинаются войны, оказались необычными в геологическом отношении. В них наблюдается повышенная сейсмическая активность, выход из литосферы газов радона, гелия, паров ртути. Все эти параметры свойственны многим местам на территории таких стран, как Афганистан, Чечня, Югославия, Ирак. Таким образом, если теория Чижевского позволяет предсказать, когда начнется война, то теория Рудника – предположительно где.
Недавно я отправился в Институт геологии докембрия, чтобы обсудить вопрос о возможном сотрудничестве с профессором В. Рудником. Когда я вошел в знакомый подъезд на набережной Макарова, то был поражен чистотой и шикарной отделкой холла, роскошью, не свойственной научным учреждениям. Еще больше меня поразили юноши во фраках, которые приветствовали меня словами: «Добро пожаловать в наше казино»!
– Какое, к лешему, казино! – возмутился я. – Мне нужен Институт докембрия.
Пришлось познать горькую правду. Большая часть помещений, принадлежавших Академии наук, оказалась передана под казино, а остатки института влачили жалкое существование в нескольких комнатах.