Все закричали «ура» и подняли кубки. Макс поднялся, весь красный, уши вообще полыхают, как факелы, поклонился, сел, снова вскочил и начал кланяться во все стороны, не зная, что делать с кубком в руке.
Аскланделла смотрела на него с явной симпатией.
– Это настоящий рыцарь, – произнесла она, ни к кому не обращаясь. – Образец скромности и рыцарских добродетелей.
И хотя можно ответить и мне, но я демонстративно смолчал, не такая уж она и цаца, чтобы я хватался за любую возможность заговорить с нею, ах, какое это счастье, да что вы говорите… в гробу я видел такую галантность, я из поколения небритых героев.
Сандорин сказал учтиво:
– Пожалуй, он единственный, чье имя любой рыцарь может произнести раньше своего и не ощутить себя ущемленным.
– И ему не завидуют? – спросила она.
Он покрутил головой.
– Выше высочество… его все любят. В самом деле, а не на словах. Он влюблен в свою работу, а не в почести. Уверен, сюда на пир его привели под конвоем по приказу его высочества.
Она бросила на меня беглый взгляд.
– Да уж, достойное обращение с героем!.. Вообще-то, на мой взгляд, вам удалось победить герцога Келленгтона лишь потому, что вы воевали в немалой степени… нечестно, как многие знатоки военной науки могут сказать.
– Принц, – сказал я, обращаясь к Сандорину, – если вам кто-то будет пороть какую-то глупость, то можете дать в морду, но если дурь порет женщина – что они еще могут? – улыбайтесь и кланяйтесь, улыбайтесь и кланяйтесь. Они очень уж умные, как же! Не знают еще, что любая война – нечестное дело. Но если она там восхочет вам брякнуть, что быть опытным военным стратегом плохо… ну, у женщин на все есть свое особое и единственное верное мнение, молчите и улыбайтесь.
Аскланделла помедлила, повернула голову, под ее холодным взглядом я ощутил себя по макушку в проруби.
– Ваше высочество, – произнесла она с нескрываемым презрением, – если у вас считается приличным разговаривать через голову женщины, то среди нормальных людей…
– Так то среди нормальных, – ответил я, – а мы – лучшие! Мы во всем выше серой унылой нормы, ваше высочество. Вам повезло оказаться среди избранных. Вы превосходите только титулом, но это, признайтесь, не ваша заслуга?
Она бросила на меня косой взгляд и снова занялась содержимым тарелки.
– Я могу гордиться и заслугами родителей, – произнесла она после паузы с надлежащим холодком, – не находите?