– Это точно не Берендеево. В Берендеево нет ТЭЦ. Непонятный объект, – сказал Ипполит.
– Во времена СССР здесь что-то делали. Краску из людей заборы красить. От труб идут линии ЛЭП, причем такие массивные, как от ГЭС. Этот объект явно связан с энергетикой. И наверняка с поисками альтернативной энергии. Сказала Надя.
– Офигеть! – сказала Поля.
Точная копия ТЭЦ у МКАДА в районе Бирюлево. Даже раскраска и расположение труб, относительно дороги такое: слева красная труба. Справа зеленая. Далее вглубь идут серая, голубая и снова серая (цвета мы увидели утром). Там, похоже, все по-взрослому. Три автозака стоит. На левой, красной трубе написано «Free Pussy». И нарисованы головы в пассамонтанах. И их пожирает дракон, у которого пламя изо рта. Ничего себе граффити, народное творчество. Какие тараканы в голове у этого «народа».
Наши девушки там, в трубе! Так быстро мы их нашли. Первая остановка и попадание. Или это ловушка. Если ловушка. То мы в нее все равно попали. И надо идти только вперед.
Труба высотой в 15-этажный дом. Трубы с талией, как растолстевшие маленькие трубы. Когда у человека, женщины, склонной к полноте, каким-то чудом, сохраняется талия. Но груди нет.
Никто не знает, что внутри. Это просто труба или в ней стоит какой-то агрегат? Почему она такая «полненькая», есть же узкие трубы? Подсознательно зарождается мысль: там, в трубах, синтезируется «что-то», и ему нужен какой-то объем в кубометрах. И это «что-то» выбрасывается и оседает кристаллами в наших легких. Может, какие-то продавцы воздуха. Или, наоборот, «отравители атмосферы». А командует этим «злой карлик» с обожженным лицом, как в кино про жизнь после ядерной войны. Когда власть в мире захватили машины. Мутанты живут в таких трубах или под трубами, под трубами целый подземный город, а злой карлик продает воздух, и в любой момент этот воздух может кончиться. В смысле, карлик перекроет кислород.
На ближней к нам, зеленой трубе написано «1978». Значит не ГУЛАГ. Комсомольская стройка времен развитого социализма. Как БАМ. Или «поворот сибирских рек». Труба 1978 года, а бараки, судя по виду, старые.
Стоим, как в Освенциме и ожидаем, что вот-вот нас начнут выводить.
Из труб что-то идет. Легкий дымок. Принюхиваемся? Чем пахнет? Вообще-то кошатиной. Паленым мясом! Нет, показалось. Пар идет как обычно, цвета пара. Не голубой, не кровавый, не черный. И даже не оранжевый. Это успокаивает, но не сильно.