И слово сдержали: встретили их ароматом кофе и блинчиков.
Даже младенец Вася проснулся – с удовольствием принял у Тани очередную конфетку.
«Сидеть бы тут целый день!» – вздохнула про себя Татьяна.
Но Слава уже торопил: пора!
Садовникова не выспалась, зябко ежилась под прохладным утренним ветром. Спутник ее, наоборот, выглядел счастливым, собранным, бодрым. Когда двинулись в горы, все пытался обогнать проводника, пока тот не прикрикнул:
– Эй, парень! Здесь полно бездомных собак. Меня они знают, а тебя нет. Растерзают.
– Да ну! – снисходительно молвил Слава.
Но от их маленького коллектива больше не отрывался.
Дорогу – пусть пыльную, но хотя бы утоптанную – Цирин проигнорировал, объяснил:
– Опасно. Ее китайцы просматривают.
Повел их через поля: кочки, лепешки, что оставили яки, ямы. Кайлас из туманной дымки подступал все ближе. И Татьяна – уж на что скептик – явственно чувствовала исходящую от горы энергию. Словно тянулись к ней огромные руки-сканеры, а всевидящее око прожигало насквозь. И ноги сами собою двигались все медленней, а поглядывала на святую вершину она с откровенной опаской.
Цирин перехватил ее испуганный взгляд, усмехнулся:
– Боишься?
– Да как-то не по себе, – честно призналась Садовникова.
– И правильно, что боишься. Например, у нас в поселке вор завелся, – обстоятельно начал Цирин, – тоже однажды пошел в грехах своих у святого места покаяться.
– И что? – обратился в слух Славик.
– Не дошел, – пожал плечами Цирин. – Как раз примерно здесь упал и умер.
Слава побледнел, Таня ахнула. Проводник же невозмутимо закончил:
– Здесь, в Тибете, есть поверье: кто умирает у Кайласа, тот это заслужил. И если туристические группы сигнал СОС шлют, помощь высылать не спешат. Считается: нельзя препятствовать божьей воле. А я, – окинул их насмешливым взглядом, – если что, подмогу тем более звать не стану. Вас все равно не спасут, а у меня будут неприятности, что туристов в запретную зону повел.
Дальше двигались в молчании. Дышать становилось все труднее – тропа резко поднималась в гору. Трава, подле Дарчена зеленая и пышная, постепенно сменялась скудными желто-коричневыми клочками, от Кайласа веяло холодом, ветер усиливался.
Таня, чтоб отвлечься от мрачных мыслей и собственной слабости, постоянно шарила взглядом под ногами.
– Змей боишься? – усмехнулся проводник.