Когда я увидел ее грудь,
страх грядущей смерти исчез как память о дурном сне поутру.
Кем бы ни был создатель Иринора, на модели
и текстуры не поскупился. Предо мной вздымался
и опадал идеал формы и содержания, недоступный
ни одной реальной женщине, да и не каждому
рисунку тоже.
— Нравятся? — девушка
огладила их снизу-вверх и грубо стиснула, будто хотела
выдавить все содержимое через крохотные розовые сосочки.
— Конечно. Жаль,
пропадут, — я покосился на предплечье
и удостоверился, что фиал полон, после чего возопил
во всю глотку: — Арграхира!!
Несмотря на ожидания, все прошло
более чем спокойно — не грянул гром, не разверзлась
дыра в полу, не полыхнуло адское пламя, а комнату
не заволок серный дым. Суккуба просто возникла
из ниоткуда в кресле напротив и, кажется, призыв
отвлек ее от наведения марафета. Прислужница сидела,
закинув ногу на ногу, и шлифовала точильным бруском
небольшие черные коготки, от которых при каждом движении
слетали снопы ослепительных искр.
— О, привет, педик, — вот
так нынче встречают хозяев и повелителей. — Что это
за карлик? Твой парень?
— Помоги мне! — возопил
я и забрыкался изо всех сил.
— Как? — Хира растопырила
пальцы и с прищуром осмотрела плоды своих трудов.
Меня же, к слову, до сих пор не удостоила
и взгляда.
— Прогони эту поехавшую!
«Поехавшая» тем временем «отвисла»
после короткого ступора, сориентировала скрипты
на изменившуюся обстановку и сиганула мне
за спину.
— Бесовье семя!
— заверещала Эрис, запахнув платье. — Изыди!
— Ну же!
— не унимался я, не желая ни секунды
оставаться в компании сумасшедшего непися. — Сделай
что-нибудь!
— Р-р-р... — лениво
прорычала суккуба и принялась за другую руку, уделяя
внимание исключительно маникюру.
— И это все?! — внутри
аж заклокотало от страха и возмущения, ведь
от единственной надежды проку оказалось меньше, чем
от кружевной салфетки.
— Ну а чего
ты хочешь от нулевого ранга? Ты даже не посадил
меня на поводок. Может, я не захочу с тобой
работать. Или ты со мной. Мы только присматриваемся,
притираемся... Так, а это что? — Хира схватила полупустую
бутылку и поднесла к носу. — О, винцо!
И выдула все, прежде чем
я успел заорать:
— Не пей, отрава!
— И в самом
деле, — бутылка со скоростью метеора просвистела
в угол и разбилась на мелкие — не больше
песчинки — осколки. — Редкостные помои. Другое
дело — серное азоргалское. Или хуф-хуф шестисотлетней
выдержки... — Хира причмокнула.