– Нам здесь не красавец нужен, а хороший работник, – ответил Алешин папа.
– Да вы посмотрите, у него же голова на чемодан похожа. А как он ящик несет? И это называется профессионал? Он же вам всю аппаратуру расколошматит вдребезги. Вот тогда-то вы вспомните старого доброго трудягу Цицерона.
– Я и так тебя не забуду, мой скромный друг.
Вскоре все начали прощаться, желать друг другу здоровья, успехов, и этот привычный для всех ритуал так растрогал мимикров, что тетушка разревелась, как маленькая девочка, а Фуго даже сказал маленькую речь.
– Дорогие друзья, – дрожащим голосом начал он. – Я много летал по нашей галактике и даже бывал за ее пределами, видел красивые планеты, но нигде и никогда меня – бездомного мимикра – не встречали и не провожали с таким радушием. Только с вами, с биологами, изучающими живой мир, я понял, что надо любить всех, даже тех, кто по глупости пытается тебя сожрать. Так что давайте дружить, не есть друг друга и не обижать разными другими неприятными способами.
Выступающему дружно похлопали, от всей экспедиции подарили широкополую соломенную шляпу и значок «Галактическое Содружество», а его тетушке торжественно вручили набор великолепных блестящих сковородок. Этот подарок окончательно расстроил Даринду, поэтому из-за всхлипывания она даже не сумела нормально поблагодарить членов экспедиции.
Алеше очень не хотелось улетать. Единственное, что примиряло его с досрочным возвращением на Землю, – это присутствие новых друзей, с которыми ему пришлось пережить столько опасных приключений. Поднимаясь по трапу на корабль, он в последний раз окинул взглядом тимиукскую равнину и почувствовал, как в горле образовался предательский комок, а на глаза навернулись слезы. За неполный месяц пребывания здесь он успел полюбить эту планету с двумя солнцами, а потому мысленно пообещал себе, что когда вырастет и станет, как папа, биологом, то обязательно сюда вернется.
Первый день полета прошел тихо и спокойно. Алеша с Цицероном четыре часа играли в каюте одну партию в шахматы. Фуго с тетушкой Дариндой сидели рядом и смотрели на диковинную игру. Иногда мимикр с благоговением брал шахматную фигурку, со всех сторон ее разглядывал и бормотал себе под нос:
– Это ж надо такое придумать.
Тетушка часто задремывала, а когда просыпалась от громких восклицаний робота, испуганно всплескивала чем-то отдаленно похожим на руки и спрашивала: