– Если хочешь, бери, смотри, – предложил Петр. – У нас там еще несколько номеров этого журнала.
Вроде бы обычное происшествие, обычный разговор с соседями по квартире, но это вновь было одно из звеньев цепи судьбы, которая вела Ивана Максимовича по жизни. Вечерами он иногда брал журналы, листал их, рассматривал рисунки, сравнивая приемы знакомой ему борьбы на кушаках с приемами из французского журнала. Теперь уже в его комнате по вечерам часто и подолгу горел свет. Даже хозяйка замечание сделала.
В порту Иван теперь иногда развлечения ради шел к большим весам и для товарищей по работе показывал, как можно бросать гири. При этом всегда использовал самые большие – двухпудовые. Но пока это было лишь слабое и несерьезное увлечение портового грузчика, все еще мечтавшего заработать побольше денег, вернуться в родное село и «забрать» себе Аленку. Правда, образ любимой девушки стал для него уже каким-то далеким, почти прозрачным и нереальным, как тогда, в ночи, когда он увидел ее, идущую к Шведским могилам. Думал о ней? Думал. Но встретив, не знал бы, что и сказать.
Настоящий перелом в судьбе Поддубного случился позже, и произошло это так…
В один из дней он отправился после работы прогуляться вдоль моря. Слушая удары волн, крики чаек, так приятно думалось о родных местах… Хорошо в Феодосии, но дома лучше. Вспоминалось, как земля вываливается из-под лемеха черными жирными пластами, как подскакивает борона за конем, разрыхляя их, как летят с широкого размаха зерна, чтобы подняться потом ровной зеленой щеткой молодых еще ростков, как наливается изо дня в день пшеница, как желтеют колосья.
На променаде было людно. Ивана не искушали ни питейные, из которых неслись громкие голоса подвыпившей публики, ни призывные взгляды продажных девиц. Одна из них даже сама сделала к нему шаг и проворковала:
– Господин хороший, позабавиться не желаете?
– А у меня и так жизнь веселая, – как-то сразу же, не задумываясь, ответил Иван.
– Всегда может быть еще веселее, – не унималась проститутка.
Она была еще совсем молодой и, как понимал Поддубный, не до конца испорченной.
– Ну, так как? – прозвучал вопрос.
– Такие штучки со мной не проходят.
На променаде, где прогуливалась публика, ощущалось какое-то новое движение. Рядом с Поддубным и девицей с криками пробежали мальчишки. Впереди виднелась толпа, послышалась духовая музыка. Она приближалась.