С отчаянием в душе Маркс покидал свою невесту. Все его письма переполнены ею, и даже новые, яркие впечатления университетской жизни, а потом и жизни Берлина не могли заглушить в его душе тоски по Женни и неумолкающего стремления уехать к ней. Уже не раз цитированное нами выше письмо к отцу Маркс заканчивает словами: «Кланяйся моей милой, прелестной Женни. Я уже двенадцать раз перечел ее письмо, и каждый раз я открываю в нем новые и новые прелести».
«Самая красивая девушка Трира» производила чарующее впечатление не только на безумно влюбленного в нее Маркса, но и на всех людей, которые близко с нею сталкивались.
В письмах отца Маркса к сыну сквозит глубокая и нежная любовь старика к Женни Вестфален. И мать Маркса в письме к сыну с любовью и нежностью говорит о Женни и выражает твердую уверенность, что она сделает счастливым ее сына.
Ближайший друг Маркса, Бруно Бауер, в одном из своих писем пишет: «Твоя невеста способна все перенести с тобою, и кто еще знает, что может случиться». Эти слова друга оказались пророческими: судьба не баловала Маркса, и его жена оказалась действительно способной героически «все перенести».
По всей вероятности, под влиянием своей пламенной страсти к невесте Маркс сделался необычайно плодовитым поэтом. В течение всего одного года своего студенчества Маркс успел прислать своей невесте целых три толстых тетради своих стихотворений.
Политическое положение Германии в начале сороковых годов. – Окончание Марксом университетского курса и мечты о профессорской деятельности. – Первые литературные произведения Маркса и их характер. – Сотрудничество в «Рейнской газете» и увлечение Гегелем. – Закрытие «Рейнской газеты». – Увлечение Маркса Фейербахом. – Пессимистическое настроение немецкий интеллигенции и оптимизм Маркса. – «Немецко-французские ежегодники» и сотрудничество в них К. Маркса
Царствование Фридриха-Вильгельма III (умер в 1840 г.) было эпохой глухой реакции. Мрачный король защищал неограниченный режим с непримиримостью и неутомимостью своей ограниченной натуры. И чем больше разгоралось оппозиционное движение, тем мрачнее и суровее становилась реакция. В пылу национального увлечения, вызванного освободительной войной с французами, Фридрих-Вильгельм III торжественно обещал даровать немецкому народу конституцию; в двадцатых годах, ввиду стесненного финансового положения государства, он вновь повторил это обещание, но затем не только не приводил его в исполнение, но принялся ожесточенно преследовать всякие разговоры о конституции; все конституционное движение он принимал чуть ли не за личное оскорбление и высказывал твердую уверенность, что ему удастся арестовать все освободительное движение и засадить его в тюрьму. Подобная надежда была, конечно, наивной утопией, но при мрачном реакционном правительстве Фридриха-Вильгельма III освободительное движение не получило в Германии особенно широкого развития. Им был охвачен, собственно, лишь только тонкий верхний слой общественной пирамиды. В широкой массе народа уже началось глухое брожение, но оно еще не получило сознательного политического характера. Рабочий класс был еще очень малочислен и никакой самостоятельной политической роли не играл. Все освободительное движение выносили на своих слабых плечах лишь малочисленная либеральная буржуазия и, главным образом, студенчество, да еще, конечно, литераторы.