Неизвестный Карл Маркс. Жизнь и окружение - страница 23

Шрифт
Интервал


собственнику, то физическую бедность она виндицирует своей потребности и всем ее случайностям».

Так защищал Маркс на страницах ежедневной газеты право крестьян на сбор хвороста! Тогда все гегельянцы не успокаивались до тех пор, пока из живого явления не были высосаны плоть и кровь и бесплотные абстракции не были насажены на соответствующую философическую булавку.

Но гегельянство Маркса в его первых статьях не ограничивалось этою внешнею «гегельянскою» аргументацией, оно шло гораздо глубже и определило собою основную исходную точку зрения Маркса на государство и право.

Гегель, как известно, смотрел на государство, как на высший нравственный организм, воплощающий в себе полноту добра и истины. Государство проникнуто единой и нераздельной великой идеей, растворяющей эгоизм отдельных людей в единый «дух государства». В государстве находят свое примирение те разнородные начала, которые борются в человеке и человеческих группах. Государство стоит над этой борьбой, выше ее.

На этом отвлеченно-идеалистическом взгляде на государство стоит в своих первых статьях Карл Маркс. В уже знакомой нам статье о цензуре, напечатанной в «Anecdota», Маркс доказывает, что новый прусский закон о цензуре делает различие между лицами тех или иных убеждений, а подобного рода законы «опираются на бессовестность, на безнравственное, материальное представление о государстве». И в своих первых статьях Маркс выступает противником «безнравственного, материального представления о государстве». В своей политической статье против «Кельнской газеты» Карл Маркс подробно излагает свой взгляд на государство. Этот взгляд оказывается всецело проникнутым учением Гегеля.

Маркс доказывает здесь ненужность религиозной санкции государства. «Одно из двух, – говорит он, – или христианское государство соответствует понятию государства: быть воплощением разумной свободы, тогда достаточно обосновать государство на разуме человеческих отношений, а это и делает философия. Или же государство, как разумная свобода, не может быть выведено из христианства, а тогда вы сами должны признать, что государство не может быть обосновано на тенденции христианства, ибо христианство, конечно, не желает иметь дурное государство. Государство же, которое не является воплощением разумной свободы, есть дурное государство.