Между прочим, некоторые мои друзья уже получили боевое крещение, мы же пока пехотинцы, ибо еще не имеем пушек. А судьбу испытаем позже.
Одели нас – лучше некуда: шубняки, валенки, свитеры – в общем, здорово, такая одежда даже от осколков спасёт.
Хотелось мне в леса попасть, в привычную природу, да не доехали немного. А здесь абсолютно голая местность и дуют ветры, что очень неприятно. У нас же в лесах тихо, только снег похрустывает под ногами, а здесь и снега-то нет. Сейчас земля почти голая, лишь чуть-чуть припорошило.
15.12.41
Ровно три месяца, как я покинул Горький, быстро же они промелькнули. Вот уже семь дней стоим на одном месте. Фронт уходит от нас, да, да, фронт от нас, а не мы от него. До фронта вместо 20 снова 100 километров. Не забудьте – мы под Рязанью. Когда-нибудь вспомните это. Немцы сейчас в Сталиногорске: мы же пока в тылу, нас всё еще берегут; вероятно, для окончательного победного наступления на запад. Сейчас вперёд пошли конные корпуса генерала Белова.
Я так привык жить в движении, что семь дней на месте уже многовато, а живем мы прекрасно; даже есть диван, на котором я лежу, вспоминая своих. Думаю поехать в дивизионы, разбросанные по окрестным деревням – починить кое-где станции. Положение по службе очень неважное: я уже имею трое суток ареста, но пока не унываю и верю в свою правоту. Посмотрим, что будет дальше.
Да, у меня есть карта, на которой я нанёс первые 8000 километров своего «браушвейг». Занятно будет, если турне закончится там, где началось. Постараемся!
21.12.41
Таська, мы снова грузимся на поезд и снова куда-то едем. По всей вероятности, всё-таки уже на войну. Сзади остались Сталинградская, Воронежская, Тамбовская области, а теперь прощай и Рязанская с её грязью, убожеством и красивыми, надо сказать прямо, женщинами (бабами!). Как всё вертится перед глазами: дороги, вокзалы, села, люди – скоро уже сто дней, но мне ещё не надоело. Вот здесь, в маленьком городке Раненбурге (какое странное название для Рязанской области), прожив шесть дней, я затосковал и поехал по сёлам, где расположены батареи. Ездил пять дней, ночевал всё время в разных местах, насмотрелся всего – не поверите.
В первый день пришел в штаб дивизиона, открываю дверь – стоит корова, и с неё веником сметают снег. Коровы, поросята, куры в избах – обычная вещь; бывает ещё, что для тепла на полу солому стелют, а меняют редко – в хороших конюшнях чище. Я видел села Урала, Азии, наши русские, но здесь – что-то особенное. Говорят, Рязанская область всегда была такой, и вот эти-то сёла сейчас забиты эвакуированными москвичами.