.
В «Истории Государства Российского» Карамзин приводит выписки из летописей: «Глаголют же неции, яко прият смерть государь царь от Борисова злохитоства, от смертоноснаго зелия».
Действительно, при вскрытии гробницы «зелия» в останках царя Федора обнаружено более чем достаточно для летального исхода: содержание мышьяка превышает норму в 10 раз (0,8 мг при норме 0,08 мг).
Если учесть, что мышьяк действует быстро, при больших дозах – практически мгновенно, а ртуть ведет к постепенному отравлению организма, то из приведенных выше цифр можно сделать вывод: когда цареубийцам нечего было опасаться, они использовали мышьяк. Так было во время детских лет царя Иоанна. Его мать, Великую княгиню Елену, отравили мышьяком, так как высокопоставленным преступникам не угрожало серьезное расследование: ее муж, великий князь Василий III, отец царя Ивана, умер за пять лет до этого, а сам Иван Васильевич был слишком мал – в момент смерти матери ему исполнилось всего 8 лет.
Таким же образом – с помощью мышьяка – расправились и с царем Федором Ивановичем. Когда его отравили в 1597 году, из близких родственников у него оставались только жена – Ирина Годунова, и ее брат – правитель Борис Годунов. И если Годунову удалось еще при жизни царя Феодора скрыть от него правду о смерти царевича Дмитрия в Угличе, то уж теперь-то расследовать преступления Годунова было просто некому. Если его сестра-царица что-то и подозревала, то промолчала.
До мертвого царя уже никому не было дела. Бояре, занятые дележом государева наследства, не сумели (или не захотели) похоронить последнего из династии Калиты с полагающимися ему почестями. Даже саркофаг был изготовлен небрежно. Мастер-резчик в слове «благочестивый» допустил грубую ошибку и вырезал вместо буквы «б» букву «г». Так один из благочестивейших московских царей, посвятивший свою жизнь посту и молитве, был после смерти назван «глагочестивым». И никто не удосужился проверить саркофаг, исправить ошибку. Видимо, оказалось недосуг за спорами о том, кому быть царем…
Но если не та буква еще может быть признана, с грехом пополам, «ошибкой», то полным неуважением выглядит то, что в гробнице был установлен неприлично простой для царственной особы сосуд-кубок для святого миро[12]. А ведь проследить за этим была не только государственная обязанность, но и родственный долг Бориса Годунова.