Попадаются, впрочем, в буржуазной печати статьи и сообщения, претендующие на некоторую объективность. Так, например, орган польского военного министерства «Польска Збройна», выступая против полковника Шумского, предостерегает от недооценки сил Красной Армии.
«Советская Россия, – пишет газета, – сама производит все необходимое для армии имущество, то есть не только вооружение, не только противогазы, но также самолеты, авиационные моторы, автомобили и танки… Что касается высшего командного состава, мы также не можем разделить мнение полковника Шумского. С конца войны истекает уже 7 лет, в течение которых советские командиры прошли разные высшие курсы усовершенствования, что в связи с имеющимся у них большим опытом, в особенности в области маневренной войны, значительно повысило их ценность в качестве военных командиров».
Далее польский официоз делает следующее любопытное признание: «Нельзя также согласиться с мнением полковника Шумского, что население Советской России не поддержит своего правительства в случае войны». Что эти слова отнюдь не продиктованы симпатиями к СССР, а стремлением предостеречь своих друзей – русских белогвардейцев, свидетельствует вывод газеты, что если белая эмиграция «хочет опереть свои планы на реальный базис», то она должна считаться с Красной Армией как с «вполне реальной силой».
* * *
Что касается оценки общей политической роли Красной Армии, то в этом отношении мы в буржуазной печати наблюдаем ту же двойственность: с одной стороны, Красная Армия – это орудие русского великодержавного национализма и империализма, а с другой стороны, Красная Армия – опаснейшее орудие мировой революции.
«Аргументация» первой категории нужна для того, чтобы парализовать симпатии трудящихся всех стран к Красной Армии как родственной по духу вооруженной силе, как вооруженному защитнику эксплуатируемых и угнетаемых всех стран. В связи с этим особенно подчеркивается роль оставшихся в Красной Армии царских офицеров, на которых якобы держится вся ее боеспособность.
«За исключением русской церкви, – философствует «Нью-Йорк таймс» от 25 декабря 1927 г., – ни один институт в России не потерпел так мало изменений в результате революции, как вооруженная сила. Большинство ее наиболее способных офицеров служили царю. Организационные линии остались те же самые… Система базируется непосредственно на старой царской армии».