Князь Николай Борисович Юсупов. Вельможа, дипломат, коллекционер - страница 11
Григорий Дмитриевич, по примеру предков, отличался крайней осторожностью и скрытностью, что, вероятно, и помогло ему, а равно и его потомству, выжить в бурную и продолжительную эпоху дворцовых заговоров и переворотов, постоянно случавшихся в ХVIII столетии.
«Собор Богоявления в московском Богоявленском монастыре». Литогр. К. Эргота. Середина XIX в.
Первый испанский посол в России, английский аристократ, потомок королевы Марии Стюарт Хакобо Фитц Джеймс Стюарт, герцог де Лириа-и-Херика, рукописная копия «Дневника» которого некогда хранилась в библиотеке Архангельского, дал Григорию Дмитриевичу такую характеристику: «Князь Юсупов, татарского происхождения, был муж чести, шел всегда прямым путем, хорошо служил отечеству, хорошо знал свое дело, отличался отвагой на поле битвы, что свидетельствовали раны его, любил иностранцев, был чрезвычайно предан своему Государю, но часто осушал и кубки»[20]. Эти-то «кубки» окончательно подорвали здоровье израненного в сраженьях Григория Дмитриевича. Впрочем, в любви к Бахусу князь всего лишь следовал традициям своего времени. Ведь и сам великий преобразователь России грешил непомерной страстью к вину. Последствия пристрастия князя «к кубкам» свели его в могилу в возрасте 55 лет – далеком от старости, 2 сентября 1730 года. Григорий Дмитриевич был погребен в нижней, Казанской церкви собора Московского Богоявленского монастыря, расположенного в Китай-городе, почти у самой Красной площади[21].
Н.В. Неврев. «Княжна Прасковья Григорьевна Юсупова выслушивает приговор». ГТГ.
Человек внешне очень закрытый, в последние месяцы жизни князь Григорий Дмитриевич публично осуществил редкий по смелости политический шаг, которым оказал русскому самодержавию весьма действенную поддержку. Во время встречи в Кремле прибывшей из Курляндии будущей императрицы Анны Иоанновны князь от имени генералитета и дворян обратился к ней с речью о необходимости сохранения самодержавия без всяких ограничений, к чему обязывал Анну договор («Кондиции»), предварительно заключенный ею с Верховным Тайным Советом. Совету князя Григория Дмитриевича императрица незамедлительно последовала; «Кондиции» прилюдно разорвала, а Совет Тайный разогнала. Понятно, что этот смелый шаг не являлся исключительно личной инициативой осторожного князя – за ним стояла большая политическая группировка