- Она хоть зачётная? Вера эта твоя, - доедает шаурму Яр.
- Да добрая вроде. Книжки пишет.
- О-о-о... Творческая мать - горе в семье!
- Мать-шкура - это горе в семье. А книжки - дело хорошее, - тихо цежу я.
- Ну, так-то, да... - философски изрекает Ярик.
Мирон не помнит ничего, а Яр прекрасно помнит, как их мать себя вела. Бросала его по чужим людям, пока я на севере был, не кормила, лупила. Сама шлялась, бухала. Беременная... Мирон родился, я вернулся и забрал их. Ее выставил. Спустя годы типа "одумалась", привела себя в порядок, замуж вышла. Ещё родила. Иск в суд подала, что я детей похитил и препятствовал видеться с матерью несколько лет. Настраиваю детей против нее, сочиняю небылицы и внушаю их детям. Сука. Да только сейчас ничего не докажешь... Слово против слова. А показания Яра не учитывают. Типа маленький был, не может помнить, да и я "настроил". Такая вот нездоровая херня.
- Собаку покормить не забудьте.
- Да он нам ногу отг'ызет, если забудем, - фыркает Мирон.
- Р-р-р-р! - напоминаю ему.
- А я может ф'ганцуз... - картавит он. - Чо вы меня пегеучиваете? Это как его?... Негуманно.
- Тренируйся, сказал, француз! Тебе ещё психолога и социального педагога надо пройти. Скажут, что я тобой не занимаюсь. Все, пошел я.
- Удачи, бать, - пшикает один раз на меня парфюмом Ярик.
Там едва на дне. Сто лет ему уже... Как-то всё не до этого. На пацанов деньги нужны, на себя мало трачу. Дезодорант - и всё.
Шлепаемся пятюней со старшим. Мирохе взлохмачиваю шевелюру.
Главное, чтобы эта Вера не съехала... Одумается ещё. Ищи потом адекватную, мотивированную и чтобы была согласна на фиктивную историю.
3. Глава 2 - Девочки
- Алина, сядь и нормально поешь.
Борюсь вечно с ее диетами. Разве можно в таком возрасте?
- Я не голодная, - поправляет очки.
Выпросила дорогие фирменные. Модница...
Как отказать? И так все детство из-за этих очков комплексовала.
Скептически смотрит на меня, грызя яблоко. А я на неё.
Не выдержав, стираю пальцем ей телесного цвета помаду, накрашенную по-модному над губой и увеличивающую их до пресловутого “свистка”. А она и так пухлогубая.
- Алина… - ворчу я. - Это пошло. Не делай так!
- Пошло - яркой. Телесной - нормально. Сейчас красят так. Ты ничего не понимаешь!
- И брови! Боги бровей тебя точно уже заметили. Хватит их вызывать...