Подвыпив с умудренным визави,
люблю поговорить лицеприятно
о горестных превратностях любви
России к россиянам и обратно.
Игорь Губерман
В этой главе мы рассмотрим атрибуты – то без чего страну понять невозможно, то, о чем нужно помнить всегда, то, чем насыщен воздух, сколько бы нас не убеждали в обратном.
А в общем, Ваня, мы с тобой в Париже
Нужны – как в русской бане лыжи!
Владимир Высоцкий
Россия тяготеет к Европе: мы сравниваем себя со странами Запада, интересуемся европейской политикой, участвуем в спортивных европейских первенствах. Наша школьная программа построена по европейским образцам, учебники содержат в основном сведения из истории этой части света. Мы неплохо знакомы с европейской философией, часто слышим призывы использовать управленческие и государственные технологии, изобретенные в европейских странах (гораздо реже – в странах азиатских, никогда – в африканских или латиноамериканских).
Тем болезненнее для нас факты, показывающие, что Европа нас своими не считает. Особенно чувствительно было расширение блока НАТО. Против кого объединяются? Вернее, от кого отсоединяются! От нас. В шенгенской зоне мы не присутствуем. Европейцы с большой неохотой и недоверием пускают к себе наш бизнес. После резкого сближения и даже братания в восьмидесятых – девяностых годах прошлого века между Россией и Западом в очередной раз наступило похолодание.
Мы действительно очень разные. Россия – особая цивилизация. Православие значительно отличается от католицизма и тем более от протестантизма. Александр Невский еще в XIII веке сражался против католиков на стороне монголов, а Иван Третий выкорчевал ростки западной модели развития, разрушив Новгород. Европейские рецепты у нас катастрофически не работают, наши люди плохо приживаются в Европе, и даже российские туристы легко различимы в городской толпе. Нетрудно заметить разницу многих базовых ценностей и навыков: нам ведь не придет в голову сообщать инспектору ГАИ о нарушении правил вождения, мы всегда на «другой» стороне и возникшие проблемы предпочитаем «решать» на месте. Немец же не только позвонит в полицию и сообщит номер неправильно припаркованной машины, но и выступит свидетелем в суде. Европейцам трудно понять нашу привычку по всем вопросам обращаться напрямую к президенту, минуя местные власти. В России не было ни Возрождения, ни Реформации, ни буржуазной революции.