Мяса всем хочется. Вот остальные Василии, естественно очень злые с голодухи, собрались и давай решать, как быть. Убить удачливого Василия, всех сусликов отобрать да от пуза нажраться? Вроде как идея здравая, что называется, на поверхности. Только вот холодает уже, через месяц с сусликами беда станет, как зиму пережить? Спорили, ругались, дубинами друг друга дубасили, но ничего не поделаешь, человек-то уже разумный, вот и послушались голоса разума. Пошли к первому Василию с предложением, мол, ты, Василий, возьми из нас и наших детенышей кого хочешь с собой на охоту, мы тебя во всем слушаться будем и помогать, что скажешь, то и сделаем, потому как ты про сусликов слово какое-то заветное знаешь, а мы с голодухи пухнем. Ну и, конечно, не за просто так мы тебя просим, кто в стойбище останется, пока остальные на охоте, они тебе шалаш новый справят, за очагом приглядят, опять же, женщин первый сватай каких хочешь, мы уж опосля выбирать будем. Ну а как вернемся с добычей, так все лучшие куски твои, да и вообще, по справедливости поделим – треть всего забирай, а мы уж сами все остальное поделим. А если несогласный, так мы тебя прямо сейчас вместе с сусликами твоими и сожрем.
Вот так, сам того не добывая, первый Василий стал Главным Василием. Это «общественным договором» сейчас называется.
Вот и появилась власть, Главный Василий остальными Василиями на охоте командует, в стае сусликовое изобилие, жизнь продолжается – все довольны, Главный Василий в особенности.
И вот он однажды кислых ягод наелся, сидит, закатом любуется, на другой берег реки смотрит, а там мамонты гуляют. Думает Главный Василий, а что это мы все сусликами одними питаемся? Муторное это дело их ловить, пока всех накормишь, столько времени тратим, а мяса на один зубок. Вот мамонт, вот это да! Пять минут страха – стая месяц сытая. Опять же, мамонт – это же не только пара центнеров мяса, но и полезный теплый мех, бивни в хозяйстве сгодятся, кости на топоры и дубины сойдут – красота!
Рассказал Главный Василий свою мудрую мысль другим Василиям. Они, конечно, сначала распереживались: шутка ли, мамонт, он вон какой огромный. Но жадность, естественно, взяла верх над страхом. Так всегда было, есть и будет! Покумекали, как им лучше мамонта бить, пришли к консенсусу и айда экспериментировать.