Давид соскочил с подоконника, бросив недокуренную сигарету в раковину, схватил висевшую на спинке стула куртку. Стал выкладывать на стол все содержимое карманов. Ключи от дома, разбитый телефон, кошелек, магнитный пропуск на работу и полупустая пачка сигарет.
– Где я, какой сегодня день, год, что со мною происходит.
А в ответ, лишь дождь забарабанил крупной дробью по серым окнам…
Весь день, Давид ходил по разрушенной квартире, подолгу смотрел в окна, нервный – миллиард раз, безрезультатно, пытался включить телефон, курил, смотрел в окно убеждая себя, что он не сошел с ума.
Он не знал, что делать и куда идти, ему было страшно выходить на лестничную площадку и не дай бог спустится ниже и выйти во двор. Едкий дым сигарет щипал его глаза, разбитый телефон так и не включился. Незнакомая квартира и ветер, задувающий в оконную раму: как бы не хотелось, но всё это оставалось реальностью.
– Ты видал сколько их там сабралось?
Давид услышал, как открывается входная дверь
– Сколько?
– Тысячи! я гаварю тебе это будет новый майдан.
– Ну, скажешь тоже мне, тысячи. Пару сотен пенсионеров и студентов, завтра послезавтра пойдут настоящие дожди со снегом и разбегутся все твои Евро интеграторы.
– А вот и не разбегутся, и я к ним присаеденюсь. По атдельности мы капля, а вместе акеан.
– Я тебе присоединюсь, нам объект заканчивать надо. И так уже вторую неделю возимся.
Услышав этот диалог Давид встрепенулся, закрыв лицо ладонями он не подав ни звука, продолжил слушать разговор своих новых-старых знакомых.
– Пасматри на него, апять абдалбался. Я же гаварил – наракаман.
– Да тихо ты! Дружище с тобой все хорошо? Ты в порядке?
Петров аккуратно потянул ладонь вниз, и обнажая дырявую улыбку, подбадривал своего старого друга.
– Все в порядке, тут все свои.
Уже не рвота, а застрявший ком в горле не давал Давиду произнести ни единого слова. Перед ним, на корточках, сидел Петров, а Сергей, все еще в той же шапке натянутой до бровей, пристально изучал вещи, лежавшие на столе. Больше всего его внимание привлек разбитый телефон, он взял его и долго рассматривал, вертя в руках.
– Никагда такого не видел, дарагущий наверное.
– Он разбит и не работает. Положи его на место.
Вслед за отчаянием, Давида настигнула не понятная, беспричинная злоба.
– А ты че быкуешь, А!?
Сергей все еще держал в руках, разбитый телефон – последнее, что напоминало Давиду о том, что тот еще не сошел с ума.