– А, Вам надо выше и направо.
Поднимаюсь, вот второй этаж,
За стеклом хирурги-костоправы.
Нет, не здесь, а это что за вход?
(осторожно заглянула в щёлку)
– К нам нельзя! У нас сейчас обход!
И не нужно здесь стоять без толка!
– Вы к кому? – спросили у меня,
– а, наверно, Вы из меценатов,
или, может, чья-то Вы родня?
Да не стойте, Вам сюда, в палату.
Ладно, почему бы не войти,
Раз все так активно приглашают…
– Господи, куда твои пути
Приведут меня, к какому краю?
Грудь сдавила мертвенная тишь,
ожиданье обняло за плечи,
из палаты вдруг, смотрю, малыш,
осторожно вышел мне навстречу,
года два от силы, может, три,
увидал меня – пошёл обратно.
– Стой, хороший мой, ты посмотри!
Но мальчишка забежал обратно.
– Девушка, не стойте у дверей,
вот, располагайтесь, проходите,
здесь палата отказных детей —
это Анжелика, это Витя!
– Отказных? Что значит – отказных?
– Господи, ну бросила их мама,
Вы хотите посмотреть на них?
Нет, тогда не стойте здесь упрямо!
Надо мной разверзлись небеса,
помню лишь, как шла по коридору,
по щеке упрямая слеза
покатилась, застила свет взору.
Пять кроваток у стены стоят,
дети спят в них – тихо, безмятежно
и румянец на щеках ребят
с солнышком с небес играет нежно.
Я беру на руки малыша —
ой, штанишки мокрые – бывает.
– Нет, не надо плакать! -чуть дыша
говорю и слёзы утираю.
Девочка, хорошая моя —
я целую мокрые ладошки.
«Мама!» «Да, сегодня мама – я!
Ну не плачь! Остановись, Серёжа!
Больше не могу сдержать я слёз,
поправляя сбитую подушку,
и опять грызёт один вопрос:
– Где же мать – беспечная кукушка?
Милые мои, ну как же так,
как без мам тут оказались дети?
Жизни их, отнюдь, ведь не пустяк,
где их мамы? Как потом ответить?
Как-то я ошиблась этажом
в здании, да в нашей горбольнице,
ночь, гроза и этот серый дом
мне теперь ночами часто снится.
***
Сторожа души – муки совести…
Меж глаголами «сметь», «не сметь».
В чём измерить, какой весомости,
им ни жизнь не страшна, ни смерть…
Жизнь – кроссворд в миллионы клеточек
из эмоций, понятий, чувств,
но познания предков светочем
сквозь века нам ответят пусть:
По каким нормативам судятся
все «хочу» там, где есть «нельзя»?
Почему на сознанья улицах
нам не в силах помочь друзья?
Философия – дело тонкое,
но идею, что по душе,
не сменю на монету звонкую,
ни от Сороса ни Пуше…
Наша совесть с мечтой давно уже
наравне, как заря с луной,
и судьба расписала за нас сюжет,