Когда я брошу наконец мечтать,
Кляня судьбу о лучшей доле.
Тогда окажется, ведь надо было встать,
Чтобы найти тебя в соседнем доме.
И прекратить всех прочих отгонять,
Словами в голове, они увы не ты.
И тело вновь свое ронять,
В попытках воссоздать черты.
А маятник несбыточности все качается,
И тень листвы, заплаканная от росы.
И в голове размытая курчавость,
Ведь по одной аллеи, но в разные часы.
Я не боюсь загадок и пустой растраты,
Что вдруг проснусь, а время без пяти до смерти.
И позади исшитые судьбой заплаты,
А я как гусь, насаженный на вертель.
Но мне до ужаса приятна мысль,
Я в интересе огненном сгораю.
О чем же вспомню, что имеет смысл?
В последнем сентябре, когда я проиграю.
Я шла вослед судьбе, куда она вела,
Рукой, водимой сверху мне во гробе.
Не скажут, что иначе как-то я жила,
Чем мне предписано еще в утробе.
Да неужели, все вокруг пустое,
Я оправданий не ищу, года мои тщетны.
Оставший позади все пережитое,
Под ликом смерти, на устах: лишь ты!
Но это после, не сейчас,
Иное кажется мгновенье.
Меж летних двух террас,
Подарком счастью будет воскресенье.
Иные скажут, ведь люди таковы:
Что прижимают страстно, а отжимают страшно.
Но здесь, в осенних улицах Москвы,
Когда ты счастлив, все не так уж важно.
И я, зайдя к тебе домой,
Окину комнату слегка унылым взглядом.
И неужели я желала быть с тобой,
Когда б я знала – ты чужой, так близко рядом.
И эта сцена все расставит по местам,
И мы два дальних уголка планеты.
Не возвращайтесь никогда назад,
В места, где пеплу преданы заветы.