– Дубов, ты охренел?
Одноклассник теперь смотрел на школьного приятеля во все глаза. И зрачки у него были ни фига не тусклые.
Опер хмыкнул и отхлебнул из кружки.
– Ты пей чай-то, – сказал он, придвигая задержанному печенье. – Я ж самого начала сказал: разбираться надо.
– Хорошие разборки. Ты ж нам убийство шьешь!
– А если тебе Светка изменила, это лучше? Вон ты какой квелый был. А теперь ожил.
– Нет, погоди, – не дал себя сбить задержанный. – А труп? Если убийство, должен быть труп. Где он?
– Это интересный вопрос, – согласился опер. – Куда он пошел в таком виде? На дворе – декабрь.
Дубов встал, подошел к окну и посмотрел сквозь стекло на темную улицу. Там швырялась снегом метель.
– Погоди, – сказал бывший одноклассник, который следил за ним, как загипнотизированный. – Ты хочешь сказать, что он живет в нашем подъезде?
– Хорошая версия. Сосед. Ты его раньше видел?
При слове «сосед» задержанный дернулся, как от удара током. Слишком много анекдотов ходит в народе на эту тему. Только вот никому не хочется быть на месте одураченного мужа.
– Раньше видел, спрашиваю? – усилил нажим опер, нависая над сбитым с толку одноклассником
– Не знаю!
– Как так? Или видел, или нет.
– Да не разглядел я ничего. Один только его голый зад стоял перед глазами. С родинкой над левым полужопием.
– С родинкой?
– Теперь будем по подъезду ходить и всем в трусы заглядывать?
– Ну-ну, это ты размечтался… – Дубов в раздумье сделал круг по кабинету и уселся на свое место. – Для начала оформим протокол. Запишем приметы.
– Преступника? – воспрял задержанный.
– Пока преступник у нас один, – строго произнес опер. – Ты.
– Я?
– А кто? Бьешь жену, не разобравшись. А может и не только жену… Засовываешь мужиков в холодильник.
– Да не убивал я никого! – заорал задержанный, вскакивая.
– Ты сядь, сядь… Чай разольешь.
– Не убивал я никого!
В дверь, привлеченный криками, заглянул дежурный.
– Помощь нужна?
Дубов оценивающе оглядел бывшего одноклассника, который все еще торчал у стола, как наказанный.
– Спасибо, справлюсь.
И он жестом предложил Гончарову присесть и не обострять обстановку.
Дежурный помедлил и, почтительно пояснив кому-то за спиной: «На убийство колет!», бережно прикрыл дверь.
Задержанный обвалился на стул, обхватил голову руками и снова застонал. Но уже с новой интонацией.
– Итак, записываем приметы. – Дубов невозмутимо придвинул к себе протокол и письменные принадлежности.