«Что такое одиночество? Какое оно? Кого первым оно сделало своим рабом, заточив в себе все лучшее, что есть в том человеке, изменяя его так, как не сможет изменить ни время, ни болезни, ни что-либо иное?
Одиночество. То, чего боялись великие люди прошлого. Александр Македонский, преданный всеми его соратниками, Наполеон Бонапарт, который провел свои последние годы жизни один, на острове Святой Елены. Цезарь, Ганнибал, Жанна Д’Арк, Эйнштейн, Гитлер, Коперник… Их судьба – судьба одиночества, которое поглотило их без остатка, пожравшее их сердце, оставляя вместо нее тупую, ноющую пустоту в груди. Но что же сравнивать себя, простого подростка, с ними, с некогда величайшими людьми прошлого? Чем же я похож на них? И я знаю ответ – я страдаю одиночеством, этой болезнью, так же, как страдали и они.
Вы меня спросите: «Да что ты, глупый Миша, знаешь о том, как быть одному?»
И на это я тоже знаю ответ…
Да, я знаю.
Вы даже не представляете себе, какого это. Как это просыпаться каждое утро под вой будильника и знать, что и этот день ты проведешь один-одинешенек. Как ложиться спать и в течение часа не засыпать, чувствуя полную твою ненужность этому черствому миру, в котором не нашлось места именно тебе. Не представляете, потому что вы не ходите одни каждый день в один и тот же парк после занятий, чтобы провести все время до заката солнца на обклеенной жвачкой и изрезанной ножами скамейке в обществе глухих и тихих старушек. И вы не сочиняете стихи, которые в пору только сложить в гроб усопшему, готовому к погребению.
Вы не знаете, а я знаю.
Знаю, что такое быть одному в квартире.
Знать и понимать, что ты – ненужная обуза своим родителям и родственникам, которые только и ждут момента, как бы от тебя избавиться.
Понимать, что ты один среди многих.
Один среди своих же сверстников, которые только и могут, что насмехаться над тем, кого они не понимают и не хотят понимать, что более верно.
Один среди взрослых, которые только обматерят или глупо кинут что-то вслед моей промелькнувшей тени.
И одиночество заставляет меня писать. Да, мои стихи называли стихами неврастеника и умалишенного, ибо они полны мечтами о лучшем, но они написаны тонами смерти и печали.
Называли, не вникая в суть того, почему же они были написаны.
Банальный стихоплет, графоман – самое простое, чем они, поэты одного клуба, который я посещаю с усердным упорством который месяц, меня нарекали.