Длинный ряд кресел с колпаками, похожими на фен, тянулся по коридору вдаль. В креслах, расслабившись, сидели мужчины с полузакрытыми глазами, словно пораженные коллективным параличом. Денис Иванович сел на свободное место и приготовился к психоэмоциональной загрузке.
По мере того, как музыкальные ручейки, журча, растекались по сознанию, а странный, ангельски-бесполый голос произносил слова, смысл которых тонул в звуках музыки, Денис Иванович ощущал, как он становится иным.
Словно старая ветхая плоть, разложившись, нечувственно опала с костей, а вместо нее скелет облекли в новое тело, искрящееся здоровьем и радостью. Сознание стало прозрачным, мысли – четкими, руки – умелыми. Чувство всемогущества и силы захватило дух. Болезненное желание творчества пронзило ум. И не осталось ничего, что не было бы подчинено этому желанию.
Денис Иванович с трудом распахнул глаза. Необыкновенное счастье захлестнуло его так, что он задохнулся. Мир был прекрасен.
Счастье переполняло его, когда он сел за свое рабочее место. Посреди пустого стола матово поблескивал шлем. Денис Иванович бережно, не торопясь, одел его и погрузился в нирвану. Эти мгновения он любил даже быть может больше, чем метаморфозы в коридоре. Там он был глиной, а сейчас становился творцом. Он начинал творить.
Прежде (в той жизни – с усмешкой позволял себе иногда думать Денис Иванович) он занимался кибернетикой. Сращивал плоть и кремень. Потом началась перестройка, затем – бес знает что. Институт закрыли, все торговали на рынке – кто картошкой, кто Родиной. Он не смог ни тем, ни другим. Когда в страшном 2026 подыхал в своей общаге, в нищете и в пьяной блевотине, его нашли. Вымыли, вылечили, дали шлем. И он начал работать, не спрашивая – на кого и зачем.
Да тогда и понять это было невозможно. Все рушилось в тартарары. После нескольких размеренных лет беснование охватило страну. Да что там страну – планету. Взрывались химические заводы. Проваливались в карстовые пустоты атомные электростанции. Рушились небоскребы. Падали самолеты. Гибли президенты. Словно стальная метла прошлась по земле. И воцарился хаос.
Из всех щелей полезли смуглолицые безумные автоматчики, обкуренные, нечеловечески жестокие – как может быть жесток лишь человек. В редкие минуты просветления Денис Иванович с содроганием смотрел репортажи «с места событий». Автоматчиков убивали, но их становилось все больше и больше.