Пока я рассматривал арестованных, подполковник продолжал смотреть в окно, как бы отрешившись от происходящего. Закореневший преступник и бесстыжий растлитель воинской чести, по всем канонам общества и государства, обдумывал свою дальнейшую линию поведения. Его бы следовало отправить на дознание в трибунал. Наконец, не глядя на вошедших, он подошел к столу, молча раскрыл папку, достал исписанные листки и также молча подошел к испуганной девице. По-человечески и по-мужски мне было ее жаль. Но, это был враг в женском платье. Она заодно со своим начальником – душегубом лишила жизни не один десяток ни в чем не повинных жертв. Жертвами фашистов становились свои.
Подполковник поднес листки к самому лицу Мики, и нервно потрясая ими, вкрадчиво спросил:
– Это ты писала?
Мика молчала. Я восхищался актерскими способностями подполковника. Он изображал себе самому и окружавшим его людям разгневанного Отелло. Вместо белого платочка в его руках была компрометирующая бумага. «Дездемона» улыбалась жалкой виноватой улыбкой, все еще надеясь, что подполковник не забыл, как она его «согревала» холодными ночами. «Отелло» потрясая исписанными листками требовал признания в измене от «возлюбленной».
– Я спрашиваю, – это вы писали?!
Бедняжка Мика, боясь посмотреть в глаза скотине, разыгрывавшей «праведный гнев» тихо так, что мы почти не слышали пролепетала:
– Да я…
Мы с Тиссеном именно этого и добивались. Фашист оправдал наши ожидания.
– Так, что – это ваша выдумка?! – перешел на визг престарелый негодяй, возвышаясь над присевшей от страха девицей.
– Мне нужны были деньги – у меня больная мать… больная мать… – повторяла, как заклинание , Мика.
Подполковник отскочил от нее на середину кабинета, как будто ужаленный коброй. Его любовница невольно продолжала изобличать его «высочайшее эс-дечество» перед молодыми абверовцами. Я глянул на Штрейхера и Функа. Они тоже восхищались этим «спектаклем». Жаль этого не видел наш «шеф» адмирал Канарис, он бы точно присвоил нам очередные звания за показательное унижение СД-ка.
Столкнувшись на середине комнаты с юным лейтенантом Штрейхером, – виновником данной ситуации, – шеф Ковельского СД, подполковник Штиглиц, видимо понял, кого еще недавно собирался погубить. Он подскочил к Мике, свернул бумаги трубочкой и приподнял ее лицо.