Хотя, чему я удивляюсь? Поселок маленький, скорее всего, тут все друг друга знают, и вдруг – новое лицо. Конечно, тетушка заинтересовалась.
Я обвела глазами высокие стеклянные витрины, заставленные яркими упаковками.
– Что-то хотели? – спросила аптекарша, и в ее голосе появились прокурорские нотки, а взгляд стал еще более въедливым.
Я даже опешила. Ну и тетя! Ей бы в каком-нибудь ФСБ работать!
– У вас есть Лоратадин?
– Сто двадцать рублей, – заявила аптекарша, достав из шкафчика небольшую упаковку таблеток.
– Сколько?
Я удивленно уставилась на знакомую коробку. В последний раз она стоила рублей шестьдесят, не больше.
– Сто двадцать, – невозмутимо повторила тетка и поправила очки. – Так что, пробивать?
М-да. Похоже, тут не только дома большие. Вот что значит поселок для богатых.
Я вздохнула и полезла в кошелек за карточкой.
– Одну?
– Что?
– Одну упаковку? – повторила аптекарша, и в ее словах я расслышала всю ту же недоверчивость.
– Да, – широко улыбнулась в ответ, привычно не реагируя на чужой негатив. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на всякие глупости.
Тетка молча пробила таблетки, я расплатилась и уже собиралась уйти, когда услышала резкий вопрос:
– А вы к кому приехали?
М-да. Прямолинейно, однако.
– К себе, – обернувшись, сообщила любопытной дамочке.
– К себе? – тонкие, выщипанные брови поднялись, собрав невысокий лоб некрасивыми морщинами. – Вы живете в Логе?
– Вас это удивляет?
Ну что за народ? Вчера мачо недоумевал, сегодня вот аптекарша…
– А на какой улице?
– А вы с какой целью интересуетесь? – подпустив в голос ироничной любезности, уставилась в светло-серые, отдающие зеленью глаза.
– Я всех местных жителей знаю, – убежденно заявила тетка. – За последние несколько лет у нас никого чужих не было. И дома не продавались.
– А я и не покупала. Мне дом по наследству достался.
– Это чей же?
– Ковалева Дмитрия Петровича.
Я решила, что будет лучше, если аптекарша выяснит интересующие ее сведения и поделится ими с односельчанами. Нужно же как-то вливаться в местное общество?
– Митяя? – задумчиво переспросила тетка, вглядываясь в мое лицо так внимательно, будто пыталась обнаружить в нем сходство с неизвестным мне родственником.
Зря старалась. На старой фотографии, которую я сумела отыскать на чердаке дома, никакого сходства и близко не было. Дмитрий Петрович был огромным, темноволосым мужчиной, с грубыми, словно вырезанными из камня чертами и пудовыми кулаками, а я… Среднего роста, рыжая, симпатичная – нет, совсем ничего общего.