Больше ничего не будет из того, чем я, может быть, не столь уж дорожила и жить не смогу без Прокопенко по Рен-тв и мужа на диване рядом, но… Я к этому привыкла.
Это был мой образ жизни. Я так привыкла проводить вечера.
А привычка — вещь страшная. Она будет тянуть и манить вернуться назад, чтобы продолжать существовать. Ведь если мы изменим нашу жизнь, оформим расторжение брака, то и жизнь изменится, соответственно, и привычки нашей семьи — умрут, потому как семья существовать перестанет.
А привычки, как оказалось, умирать очень не хотят. Не отпускают. Впиваются когтистыми лапами во всё, до чего достать смогут.
В душу.
В сердце.
В дни и ночи. Во всю твою жизнь.
И оторвать их от себя оказывается куда сложнее, чем видится со стороны.
Это сказать легко: правильно ты всё, Люба, делаешь. Предателя надо в шею гнать! Не достоин он звания мужа и главы семейства. Уж лучше самой, с десятком кошек, чем с таким козлятиной, каким оказался Степан.
И всё это я понимала. Мозгами. Что поступаю правильно — я спасаю себя от унижений, неуважения, недопониманий, недооценнённости даже.
Но душа — рыдала.
Не просто грустила и плакала в тёмном уголку. А вот прямо рыдала: громко, некрасиво, с соплями и слезами по стенам.
И я осозновала, что мне нужно — ну вот прямо нужно! — взять всё это, собрать в картонную коробку и отнести на свалку. Наш брак, наши чувства, которые превратились в что-то ненормальное и уже далеки от любви и родства душ, наши годы жизни, наш привычный уклад, традиции и привычки семьи.
Надо.
Но… Господи, как?
Как это сделать — всё собрать и отнести на свалку.
Вот так запросто?
А потом что будет?
Пустота?
Боль?
Темень?
Что там будет?
Я осознавала, что приняв вроде бы верное, логичное решение о разводе, когда тебя предали и променяли на крепкие орешки сзади, вдруг стала будто делать шаги назад.
Мне было страшно, очень страшно что-то менять.
Да не что-то! Всё менять. Вообще — всё.
И это невероятно страшно…
Хватит ли мне духа отстоять принятое решение?
Как оказалось, принять подобное решение — трудно.
Но ещё труднее — не отпустить от него.
Очень больно смотреть, как твой некогда близкий человек, хоть теперь и хрен пойми кто — тебе, собирает свои пожитки, вынимает трусики и носочки из шкафов, складывает в чемодан, с которым просто уйдёт в будущее, где больше не будет нас.