– Впечатляет? – все еще надеясь на чудо, спросил Эйринам.
– Вполне, – меланхолично отозвался гость.
– Вполне?! – возмутилась подруга. – Да я только на видовых экскурсиях видела подобное великолепие!
– Я не отрицаю достоинств экспозиции, – пожал плечами Зафс.
«Все, – подумал профессор, – пора заканчивать. Тратить время на этого… болвана! – мне жаль».
Почти не слушая восторженных восклицаний Леверы, профессор медленно попивал прохладный сок. Еще никогда тщеславие знаменитого ученого-коллекционера не было так уязвлено. Зафс не задал ни единого вопроса, не проявил интереса ни к одному экспонату, он остался холоден и сдержан перед самым блестящим музейным собранием оружия.
И словно бы заражаясь от гостя равнодушием, профессор сам стал безучастным, хладным зрителем. Вопросы Леверы не будили в нем желания поведать занимательную историю древнего арбалета или рассказать о предназначении искривленного ножа для жертвоприношений. Ему не хотелось, как обычно, заострять внимание гостей на выставке ядов для наконечников мечей и копий. Впервые в жизни профессору показались скучными и зал, и Дом, и гости, и он сам.
«Все это тщета, – устало подумал ученый. – Все это скопище рухляди, пыли и пустого блеска…»
Нет! Нет, нет и нет!! Это гость так действует на Дом!
– Мне надо заняться работой, – внезапно, перебив Леверу, сказал Эйринам.
– Ой, профессор, – сконфузилась девушка. – Простите. Мне так тяжело оторваться от этих сокровищ! Зафс, ну скажи хоть что-нибудь!
– Мы благодарны вам, профессор, за доставленное удовольствие, – с холодящим душу ученого равнодушием произнес Варнаа. – Пошли, Левера.
Постоянно оглядываясь, цепляясь взглядом за каждый предмет экспозиции, Левера двинулась к выходу. Зафс шагал следом и безучастно скользил глазами по стенам.
«Болван! Какой болван!» – идя за гостем, негодовал профессор. Зафс раздражал его все больше и больше.
Вдруг, налетев на спину гостя, как на каменную стену, Эйринам остановился.
– Какая вещь. – Слова, произнесенные Зафсом, приковали ноги профессора к полу. – Земное зеркало. – В тоне юноши не прозвучало вопроса. Молодой человек, без всякого сомнения, точно определил один из самых драгоценных и диковинных предметов экспозиции. – И рама… из красного дерева…
– Что вы сказали? – недоверчиво, пожалуй, даже шепотом проговорил профессор.