Вечером отец сказал:
– Ну, Карысь, женщины дома останутся, а мы с тобой в лес поедем.
– В лес?– Карысь задохнулся от счастья.
– В лес,– усмехнулся отец и строго добавил:– Пусть тебя мама как следует оденет.
Карысь во всю прыть рванул в дом, но вдруг притормозил, оглянулся на отца, нахмурился и медленно, вразвалочку пошел дальше.
Мать что-то писала за столом. Он сел напротив, ожидая. Но она продолжала писать: сухо поскрипывало перо, тикали часы на стене. Карысь обязательно хотел, чтобы первой заговорила мама, обратила на него внимание, и тогда бы он солидно сказал, что собрался в лес и по этому случаю надо бы что-то пододеть, так как комара в лесу – страсть. Но перышко скрипело, часы тикали, время шло. Карысь не на шутку забеспокоился, завозился на стуле, хотел постучать ногой по полу – ноги не доставали. Наконец он не выдержал этого скрипа, этого тиканья и тронул маму за рукав:
– Ма-а…
– Что? – Перо продолжало скрипеть.
– Я в лес поехал.
– Что?! – Перо пискнуло и стихло. Мама удивленно посмотрела на него: – В какой еще лес?
– Да. С папой.
Карысь заробел и говорил чуть-чуть плаксиво, совсем не так, как собирался раньше. Он знал, что все будет зависеть от маминого решения. А как она поведет себя, никогда нельзя было угадать наперед.
– С папой? – Мама сняла очки и внимательно посмотрела на него.
Снимала очки она редко, в самые решительные минуты, и тогда Карысь видел, какие у нее большие и хорошие глаза. И были бы совсем хорошие, если бы не строгое, а то и сердитое выражение. За стеклами они казались добрее, и Карысь любил, когда мама – в очках.
Карысь насупился, аккуратно положил руки на колени и решительно сказал:
– Женщины дома останутся, а мы в лес поедем… Меня надо одеть, чтобы комары не кусали.
Мама быстро надела очки и, привстав из-за стола, толкнула створки окна. Сразу же в комнате запахло улицей, и Карысь услышал, как отец легонько понукает Серка, заводя его в оглобли.