– Ой, смо-отрите-ка, как все всполошились вокруг этого горластого цуцика. Да ваш картавый Варерра улетел на слёт юных воронят (таких же картавых, наверное) в парк Железнодорожного района, об этом ещё неделю назад все пичуги трещали – ревниво заворчал скрипучим прокуренным голосом Крокодилыч и, чуть помолчав, весомо добавил, – подумаешь достижение! А я вот, например, курить бросил. Уже три года не курю, не имею этой пагубной для здоровья привычки! И хоть бы кто-нибудь заметил! Не то чтобы похвалить, а слова доброго ни от кого не дождёшься. Всё только Варерра, да Варерра…
На что бархатная обезьянка Джоконя ехидно возразила:
– Ага! Не куришь ты три года, эт верно! Но только не потому, что о здоровье печёшься, а потому что твои курительные палочки как раз ровно три года назад и закончились!
Игрушки разом прыснули, чем окончательно вывели Крокодилыча из себя. Он ещё долго что-то обиженно ворчал про избалованную и неблагодарную молодёжь, отвернувшись носом к чайному сервизу. Со стороны казалось, что маленький сердитый крокодил отчитывает провинившиеся в чём-то фарфоровые чашки, что даже густо покраснели от стыда за своё неподобающее поведение.
Дабы прервать глумливое хихиканье над расстроенным стариком, сообразительный Топа вспомнил, как они с братом, случайно выбежав на крылечко, видели во дворе много чужих людей, которые были заняты постройкой новой бани. Игрушки удивлённо заохали. Общее оживление осадил унылым предположением пессимистично настроенный Сэмми:
– Баня это значит, ещё один домишко, но не настоящий дом, почти сарай. А если у нас в старых сараюшках живут такие злыдни, как Кочебор и Свирка, то представьте себе, какие тогда ужасные гады заведутся в этой бане!
Игрушки застыли в изумлении и растерянности. Никто из них не мог предположить, что появление во дворе новой постройки может нести какую-то опасность. Но действительно, одно лишь воспоминание о коварных и злобных сараешниках заставило всех опечалиться и затрепетать в тревожных предчувствиях. Все задумались и приуныли.
Вдруг в наступившей оглушительной тишине из кухни раздался подозрительный шорох и поскрипывание половиц. Взоры метнулись на дверь, та медленно с натужным скрежетом отворилась. Игрушки замерли. Словно под гипнозом они не могли оторвать взгляды от дверного проёма в сумрачную кухню, в которой наверняка притаился кто-то очень страшный.