При закрытии банка Елена, которая работала в обменнике, позвонила своему кавалеру и сказала:
– Сегодня гуляем, приглашаю тебя в бар.
– У нас же денег нет.
– Уже есть, – весело ответила довольная Елена, крутя в руке стодолларовую купюру старушки.
На следующий день соседи по коммуналке нашли Татьяну Ивановну мертвой, сидящей на старом диване и сжимающей в руке розовую долговую квитанцию. На что проворная соседка сказала, показывая на бланк:
– Это фальшивка. Кто-то разбросал их по всем почтовым ящикам, в надежде на лохов.
Наступила «звездная» пора – это когда вовсю цветут замечательные цветы – астры. Их цветовая палитра кружит голову и сводит с ума многих.
Андрей с грустью посмотрел в окно своего кабинета, там было беспросветное сентябрьское небо. «Что-то рановато сегодня осень-то. А где обещанное бабье лето?» – подумал он. Из тучки безнадежно моросило. Удручающая картина не вселяла никаких радостных мыслей.
В небольшом со вкусом обставленном кабинете хозяину, страшному аккуратисту и эстету было уютно, как в норке. Уборщице строго-настрого было запрещено что-либо переставлять. Андрей обвел взглядом свои владения, и у него потеплело на душе, взглянул на журнальный столик, который украшала изящная ваза, а в ней, конечно же, стоял прекрасный букет «по сезону» из фиолетово-сиреневых астр.
Ваза эта – недавнее приобретение. На блошином рынке он увидел её в руках древней старухи, которая мялась от стеснения и никак не могла полностью продемонстрировать «своё сокровище» целиком. Когда Андрей взял вазу в руки и посмотрел на просвет, его сердце учащённо забилось. Ошибки не могло быть. Начало XX века – модерн и точно – знаменитый Эмиль Галле. Он с безразличным видом, дабы не выдать бурю эмоций и свою заинтересованность, небрежно спросил:
– Бабуль, сколько просишь?
– Ой, милок, не знаю. Эта вещь моей бабки. Умирая, велела хранить её до последнего, видно, дорога она ей была, что ли. У меня наследников-то нет, а что случись, выбросят на помойку и всё. Вот и решила продать, деньги больно нужны. Чую, непростая ваза-то.
Андрей небрежно покрутил в руках бесценный предмет и равнодушно вернул старухе:
– Она даже не хрустальная, а из простого стекла. Вряд ли ты её вообще продашь. Если хочешь, дам тебе рублей сто и то, уважая твой возраст. Ну, думай. Я ещё здесь погуляю, а когда буду уходить, подойду ещё раз…