Золотая медаль, институт,всё это не представляло интереса.
Единственное, что нравилось, и я умел делать хорошо – так это рисовать. В этом деле мне не было равных.
То, чем я мог гордиться, так это тем, как под моей рукой карандаш делал плавные линии, создавая очередную картину, возникшую в моем воображении. Чаще всего это природа и машины разных марок, реже – портреты.
Я был сложным подростком, таким вот сгустком отрицательной энергии. Всегда искал поводы начать драку, в которой должен непременно победить. Надрать кому-то задницу обозначалось ну просто святым делом.
Маму часто вызывали в школу, она выслушивала все претензии к своему сыну, молча кивая в ответ, но вместе с тем ей хотелось защитить нерадивого сыночка. У каждой матери это в крови – быть защитой своего отпрыска. Инстинкт, данный с рождения, но у некоторых он, к сожалению, отсутствует, их ДНК-код сбит, у них нет такого желания.
Мама знала, что выгораживать плохие поступки нельзя, поэтому каждый визит к директору сопровождался воспитательной беседой дома.
Тогда в очередной раз я разбил нос однокласснику, он не освободил вовремя место, где полагалось сидеть моей царской особе.
Хочу сказать,что своего уступать не привык, даже если это всего лишь стул.
Дело даже не столько в том, где сидеть – это принцип. Если кому-то уступить хотя бы однажды, все начнут думать, что ты слабый, никто не подумает о причине твоего поступка, увидят лишь результат.
Мама в тот день спросила , зачем я все это делаю? Она всегда была снисходительна ко мне из-за случая с отцом в детстве, к чёрту эту жалость.
Но в этот раз устав от критики учителей,мать собралась начать водить неуправляемого сыночка к психологу, чтобы тот научил контролировать беспричинные приступы злости.
Но у всего есть причина: будет отлично, если отец приползет на коленях и будет вымаливать прощение.
А самая страшная тайна заключалась в другом – проще руки себе оторвать, чем кому-либо сказать об этом: в душе я ждал, что он все-таки придет к нам, принесет извинения, скажет, как сожалеет и любит нас.
Я его даже бы простил, но ублюдок напрочь забыл обо мне, а я не мог дать шанса тому, кто никогда не просил этого.
Девятилетний мальчишка ошибся,всё еще расчитывая на отцовскую любовь.Ожидая теплого разговора,примирения.Но быстро повзрослел,столкнувшись с настоящим,и так и не справившись с тем,что случилось в скованой ужасом комнате.Тогда,лежа на полу без признаков жизнь и сознания я выучил самый главный урок – слабый никогда не выживет.А это значит,что прежде всего придется подавить в себе малейшие зачатки трепета перед своим страхом.