А всему виной всего лишь трусики, которые перед совещанием перекочевали в сумочку! Да, она решилась… Никогда Рита не была трусихой, и сейчас не позволила себе спасовать перед зарвавшимся боссом! До последнего сомневаясь и не веря, всё же сделала это в кабинке туалета – избавилась от своего белья, а потом заявилась в конференц-зал, где присутствовало не менее двух десятков людей, без него.
Это было… странно. Казалось бы, всего лишь отсутствие крошечного кусочка ткани, о котором не знает никто, кроме неё самой… Но тем не менее, этот факт выбивал из привычной сосредоточенности, отвлекал, но при этом словно заставлял быть настороже. А также невероятным и необъяснимым образом обострил восприятие окружающего пространства, словно кто-то крутанул её внутренний регулятор чувствительности на максимум… Правда, уже спустя полчаса Маргарита поняла, что мироощущение поменялось только лишь для неё одной, что другим и дела не было до её взбудораженного состояния, которое, впрочем, она тщательно скрывала, продолжая на автопилоте делать то, что от неё ждали окружающие коллеги и сотрудники.
А затем, когда рабочие моменты всё же поглотили сознание, когда вернулась привычная собранность, всё остальное вовсе отошло на десятый план. Правда, ровно до того момента, как единственный, кто был в курсе её падения, вдруг заметил игриво выглядывающее кружево и замер на миг, осознавая, что их собственная сделка состоялась, и опалив на мгновение своим недвусмысленным взглядом…
Окончание совещания прошло для Маргариты словно в тумане – благо, всё действительно серьёзное обсудили ранее. Стрельцов провёл последний неполный час, предоставив возможность манёвров оппонентам. Потом переговоры и вовсе плавно свернули к предстоящей рекламной кампании, а затем и к уже расслабленно-дружественному обсуждению намечающегося в пятницу приёма.
Маргарита постоянно ловила на себе взгляды босса, обманчиво смешливые. И не знала, куда девать свои. Сосредоточиться не получалось, в мыслях царил хаос. Она уже и не рада была, что всё-таки решилась на этот спор, перевернувший сейчас всё с ног на голову у неё внутри, заставивший почувствовать то, к чему она была не готова. Только запасть на Стрельцова ей сейчас не хватало! Да разве такое вообще возможно?! Это же тот самый Пашка, с которым они росли в одном дворе, это Павел Васильевич, её начальник, лёгкой симпатией к которому она переболела ещё будучи несмышлёной, только окончившей институт девчонкой, пришедшей набраться опыта в «Аскеллу», это неисправимый кобель Стрельцов, коллекционирующий безмозглых дур, теряющих от него свои пустые головы! Разве она такая? Нет, нет, и ещё раз нет! Для него всё это – очередная игра, развлечение, средство от скуки, и Рита это прекрасно понимала.