Они смеялись над ним: это была мертвая зона, туда не могли попасть осколки снарядов, но они развлекались: «Пригнитесь! Ползите! Прикройте голову и ползите». Когда лейтенант в буквальном смысле заполз в управление батальона, он понял, что над ним посмеялись, но был бессилен против опытных сержантов, тем более что он был из другого подразделения. И в этот момент появился Пархомин и обрушил на них свой гнев: «Что, издеваетесь?! Смелые стали? Уже полгода, как в штабе сидите. Я вас завтра же на задание отправлю: пойдете со мной колонну с топливом прикрывать, поговорю с комбатом насчет вас». Побледнев, они стали извиняться. И было чего испугаться: ведь оставалось всего две недели до приказа, и мыслями они были уже дома, а Пархомин имел привычку выполнять свои обещания.
Потом Пархомин направился к лейтенанту, обнял его и сказал: «Да не переживай. Тут все бывает. Все вначале боятся. Главное, смог ли ты преодолеть страх». Он как-то просто и по-человечески его поддержал, ничего особенного и не сказав. Лейтенант Семенко через какое-то время тоже заслужил уважение солдат, потому что хорошо водил группы. За несколько боев ему дали даже орден Красной Звезды и звание старшего лейтенанта всего через полгода. Через год он уже был достаточно опытен, над ним уже никто не смеялся, но он помнил те слова поддержки: «Не переживай. Тут все боятся. Главное, смог ли ты преодолеть страх…»
А сейчас этого героя, преодолевшего страх и спасшего ценой своей жизни других, больше не было среди них. Служить в Афгане ему оставалось совсем немного…
* * *
Всех солдат с легкими ранениями перевели на базу и дали две недели на отдых и восстановление. Первую неделю их даже не ставили в наряды. В это время пришел замкомандира батальона по политработе и дал Жеке задание – написать неофициальную похоронку родителям и жене Пархомина с описанием подробностей его геройской смерти и сказал: «Все его ценные вещи мы перешлем, а ты возьми, что останется, и передай им – ты ведь скоро увольняешься».
Действительно, у Пархомина в оружейной комнате был старый рюкзак десантника, в котором были фото семьи, несколько тельняшек, книги, две исписанные тонкие тетради и письмо сыну. В каптерке, в его тумбочке, Жека нашел под вещами какую-то черную книгу на английском, и в ней были заметки от руки: несколько непонятных слов, и на листе на русском было несколько страниц перевода. Он стал читать и понял, что это – Библия.