– И чо? Простить ему эту хуйню ты не можешь?
– Да не в этом, блядь, дело!
– А в чем?! Думаю – как раз в этом.
Я докурил, потом выглянул из гаража. Вадика нигде не было. Минут пятнадцать уже не слышно было, как он колотит резиновой херней по стене.
– Ты знаешь, братан, – повернулся я к брату. – Скорее всего, ты прав. Но по мне так, наверное, стоит самому ебнуться ниже плинтуса и даже заделаться последним чмом, лишь бы ты мог простить человека… Каким бы говном он при этом ни был… Вот что я думаю, брат.
Мы помолчали немного, послушали тошнотный «Модерн Токинг», блеявший откуда-то из соседних гаражей, и брат собрался домой.
– Ладно, пойду я.
– Давай.
У выхода он задержался:
– Ты бабки-то собираешься возвращать бандитам?
– А куда я денусь?
– Где возьмешь?
– Вообще без понятия.
– Дома таких денег нет.
– Я в курсе, брат. Ты за семью не напрягайся. Я один отвечу.
– Охренеть! – Он покачал головой. – Пятьдесят штук…
– Я помню.
После его ухода почти сразу появился Вадос. Видимо, ждал, когда брат свалит.
– Ну чего там? – спросил я. – У кого есть чо?
– Ни у кого нет, – Вадик пожал плечами и жахнул мячом о стену.
– Хорош! – сказал я ему. – Не кипишуй. Все ништяк. У меня Дёмины чеки остались. Ему они теперь не по приколу.
Вадос обрадовался и полез в ящик за инструментом.
* * *
Ноябрь 2016, Дортмунд
В гостишке меня явно не ждали. Митя затер со смуглой девчулей на ресепшене, а я присел на диванчик. Время ушло уже далеко за полночь, поэтому наша троица напоминала полусонных рыбин в аквариуме круглосуточного супермаркета.
Никто нас не купил.
За стеклянной стеной на ветру курила местная шмара. Дым с ее губ срывался резко, будто отказ. Может, она была и не шмара. Просто устала очень. Когда ткнула окурком в решетку на урне, в темноту по ветру полетели злые искры.
Девчуля за стойкой не хотела давать мой старый номер, но Митя стоял на своем. Он знал мои заморочки, поэтому выхода у девчули не осталось. Иначе им обоим пришлось бы ночевать на улице. И всей администрации отеля в придачу, если она не свалила на ночь домой.
– Все в порядке, – бодро сказал Митя, подходя к диванчику и протягивая мне ключ.
– Да какой, бля, в порядке, – буркнул я и поднялся на ноги.
Митин позитивчик мог слегка заебывать иногда.
Из лифта в дальнем углу фойе выкатилась багажная тележка с чемоданами, которую толкал высокий черный парень. Посмотрев на мою кепку, а потом на толстовку, он улыбнулся и подмигнул. Снаружи тем временем к докурившей шмаре подкатил дорогой лимузин. Она дождалась, пока водитель выйдет и откроет перед ней заднюю дверцу, а черный парень начал закидывать ее баулы в багажник. По ходу, шмара все-таки была не совсем шмара. Но меня это уже никак не парило. Я очень, очень – я, сука, смертельно устал.